Андрей помотал головой.
— Ленка потом мне статью в газете показывала: «Загадочная смерть офицеров Московского гарнизона». Все были сослуживцами твоего майора. Ну и последние, те двое, в тамбуре. Солидно?
Лейтенант, давно положивший мешок с золотом на землю, казался потрясенным. Мрачная атмосфера пещеры еще больше нагнетала тоску, просто давила на душу.
— Ты знаешь, я как-то раньше не подсчитывал, — признался Андрей. — А сейчас действительно жуть берет. Трупы, трупы…
Он уселся на свою рюкзак, тяжело вздохнул, поднял вверх голову, свет фонарика на шлеме резанул мне по глазам.
— Все равно мне нужно это золото. Понимаешь, весь последний год снится мне Дарья, и все тут. Чуть ли не каждую ночь. А я ведь было забыл ее! Такие женщины встречались на пути, с ума сойти. А тут как наваждение, ее лицо и эти глаза. Я таблетки даже пробовал пить, чтобы спать без снов, — бесполезно! До того реально. Проснусь — и лежу как дурак, уснуть не могу. Так в конце концов и привела она меня обратно в Россию. Хочу организовать небольшую экспедицию в те места. За золотом, ну и… в скит завернуть.
— За каким золотом? — не понял я.
— Ну, деда Игната! Там там, по моим прикидкам, тонна была, а то и больше.
— Судя по всплеску, ниже там была вода, — напомнил я.
— В шахте? Ну и что. Возьмем водолазный костюм, простейший насос, ручной. В чем дело?
— Значит, тебе за этим нужно золото?
— Да, и снаряжение купить, и заинтересовать компаньонов. Первым я надеюсь завербовать тебя.
Я отчаянно замотал головой:
— Нет, ни за какие коврижки! Еще раз пережить этот ужас? Ни за что.
— Да пойми ты, все будет гораздо проще. Берем вертолет от Баланино, подлетаем как можно ближе к заимке деда Игната, добываем золотом и проторенным путем через скит и Обрыв-скалу выходим к Байде. Все просто.
— Андрей! Там, где золото, просто не бывает.
— Нет, ну как же я без тебя-то? Юрка, ты что говоришь? Был бы жив Павел, я бы и его сблатовал. На тебя я могу надеяться, как на себя. Понял?
Я почувствовал, что таким методом он может меня уговорить, и начал торопить его.
— Давай-давай, забирай золото, и пошли. Все бери, не нужно оно мне.
— Тебе не нужно, так о дочери подумай. Мало ли что в жизни может произойти. Я сказал, десять килограммов, значит, десять.
Он пересыпал часть золота в принесенный с собой мешок, прикинув в руке и буркнул:
— Хватит. А остальное прячь.
Я положил рюкзак на место, в принесенном с собой пластмассовом тазике развел раствор и аккуратно заделал тайник.
— Ленка-то знает, где оно находится? — спросил Андрей.
— Показывал пару раз. Только не уверен, что она этот зал найдет. Запомни на всякий случай, он называется Грустный.
— Почему Грустный? — удивился Лейтенант.
— Потому что есть еще и Веселый. Не знаю, не я его так назвал.
Разогнувшись, я полюбовался трудом своих рук и удовлетворенно кивнул.
— Ну вот, подсохнет, и ничего не будет видно.
Андрей собирался идти обратно налегке, только с золотом, но я сложил к нему же в рюкзак обломки старого бетона, прикрывавшего раньше тайник.
— А это ты зачем берешь с собой? — удивился он.
— Чтобы не привлекать внимания, — пояснил я.
— Ну хотя бы к себе в рюкзак положи! — возмутился Лейтенант.
Но я уже напялил на него поклажу и только усмехнулся:
— Тебе же надо тренироваться. Ты же в тайгу собрался, а не я. Поди тяжелей графини ничего за этот год не поднимал, да и то одним интересным местом.
Уже когда мы выбрались на белый свет и спустились к темной воде лимана, я продолжил наш разговор.
— Поздно что-то ты со скитом хватился. Сколько уж лет прошло. Мясо они твое давно подъели.
— Я вообще боюсь, как бы эта фанатичка Пелагея не убила собственную дочь, — устало признался Андрей, закуривая первую после нашего путешествия в пещеру сигарету. — Вдруг та забеременела после меня, представляешь?
— С чего это она ее убьет? — удивился я. — Она же сама ее привела к нам в дом.
— А ты откуда знаешь? — спросил Лейтенант.
— Да я видел, как они шли от дома. Ты в окошко не догадался выглянуть, а я с печки видел. Пока вы там удовольствие получали, Пелагея на крыльце мерзла.
— Что ж ты раньше мне этого не сказал?! Балбес! — закричал Андрей, вскакивая на ноги. В возбуждении он начал ходить вдоль кромки воды, а я спокойно заметил:
