— Что это? — спросил я.
— Похоже на автоматные очереди, — пробормотал Лейтенант, поворачивая голову из стороны в сторону, стараясь точнее определить, откуда раздаются странные звуки.
— Откуда тут автоматы? — удивился я, и, словно подтверждая мои сомнения, треск стих, а потом послышались лишь отдельные щелчки.
— Нет, я «калашников» ни с чем не спутаю. У нас дом в военном городке окнами выходил как раз на полигон. Наслушался вдоволь за три года лет. Сейчас слышишь? Одиночные… Все, отстрелялись.
Действительно, воцарилась тишина, и лишь ветер в кронах деревьев да надоедливый вой комаров доносились до наших ушей.
— Ладно, пошли назад, — махнул рукой Андрей.
Перед уходом он еще раз сориентировался на местности по небольшому компасу. Когда по моим расчетам до лагеря оставалось не так уж и далеко, Андрей неожиданно замер и жестом остановил меня. Медленным движением он поднял накомарник, взял на изготовку карабин и осторожно двинулся вперед. Пройдя метра три, он затаился за стволом огромного кедра, и тут я, наконец-то, увидел, кого скрадывает охотник. Метрах в сорока от нас на небольшой полянке мирно паслась небольшая таежная лань — косуля. Она мирно щипала траву, время от времени резко поднимая маленькую, грациозную головку, украшенную изящными рожками. Все ее небольшое тельце казалось угловато-несуразным и по детски забавным. И эта смесь грациозности и естественности настолько покорила меня, что, забыв обо всем, я стоял и любовался таежной красоткой.
Когда рядом грохнул выстрел, я, невольно вздрогнув, перевел взгляд на Андрея. Тот уже опускал карабин с дымящимся стволом, а когда я снова глянул на полянку, косули уже не было.
— Где она? — спросил я.
— Туда побежала, — кивнул Андрей влево. — Но я в нее попал, так что далеко не уйдет.
В самом деле, косуля сумела пробежать метров двадцать, не больше. Признаться, мне было жаль ее. Андрей отдал карабин мне, а добычу взвалил на плечи, и до самого лагеря застывшие большие карие глаза таежной красавици с укором взирали на меня.
Встреча в лагере была более чем торжественной. Восторгам и охотничьим разговорам не было конца.
— А я думал, вы по банкам палите, — обрадовался Чапай.
— Я сразу сказал, что Лейтенант кого-то подстрелил. Верно ведь, Федька? — толкал Потапов неразлучного друга Цибулю, требуя подтверждения своих слов. — Андрюха зря патронов тратить не будет, он человек военный.
— Ах, какая будет жареха! — стонал от предвкушения Чигра. — Мясо, правда, нежирное, но ничего, сгодится и такое. Последнюю картошку спущу на это дело. Как, мастер, можно?
— Валяй, потом хоть баланду вари, но чтобы свеженинка была еще с кровью! — наставлял Чапай.
Вечером мы ели великолепное жаркое, но еще днем Потапов и Цыбуля тоже отпросились у мастера на охоту попытать счастья. Проплутав без толку до вечера, они уже возвращались домой, когда в кустах малины зашевелилось что-то большое.
— Медведь! — взревел Потапов, срывая с плеч карабин. К несчастью, следом за ним шел Цибуля. Он и так-то небольшого роста, а тут еще присел, стараясь рассмотреть кто там ворочается в кустах. Потапов резко развернувшись со всего маха заехал старику стволом в глаз. Тот охнул и как подкошенный свалился на землю. Толи от толчка, толи от неожиданности Потапов нажал на курок, прогремел выстрел, бульдозерист тут же принялся лихорадочно перезаряжать оружие, представляя, как из кустов выскакивает разъяренный «хозяин тайги».
Но вместо этого из малинника понесся густой мат.
— Эй, вы что там, охренели, что ли, совсем?!
И вместо медведя на поляну выбрался злющий как собака Гарик. Он после обеда уже успел слинять в ближайший распадок, где созрела сладкая таежная малина, и совсем не ожидал подобного «салюта» в честь своего появления.
Так что возвращение охотников получилось совсем не радостное. Мало того что Гарик поливал руганью бульдозериста, так еще и Цибуля пилил его всю дорогу.
— И треба тебе было возвиртаться в ту сторону да як бестолково? Шо у тебя, зенки совсем повылазили?
— Ну, а что ты под выстрел-то лезешь? — пробовал оправдаться Потапов, но вдвоем они его окончательно заклевали.
