Адамс, как ты, быть может, помнишь, подкреплял свою ложь, утверждая, будто положил большой самородок под пень тем же утром. Самородок был принесён одним из тех, кто вернулся из запретной прогулки к верховьям водопадов. Тот пробыл там всего час и принёс кофейник в три кварты, доверху наполненный самородным золотом, размером от ячменного зерна до двойной величины кулачка ребёнка. Среди них был и тот образчик, который Адамс якобы потом вырыл из тайника под пнём и вынес из каньона. Но — ха! Этот самородок можно было подобрать где угодно, в траве луга. Ты да я знаем, сколько получил за него Адамс, когда продал позже в Тусоне. Помнишь, Маккенна? Ха! Ему дали девяносто два доллара! Я швырял бо́льшими самородками в птиц из чапарраля, чтобы поднять их, тренируясь в стрельбе!
Что же, как бы там ни было, амиго, такова индейская версия о Сно-Та-Хэй. Апачи оставили золото в яме под очагом. Они сочли, что тут ему лежать не хуже, чем где-либо ещё. Кроме того, рассудили, что однажды нужда в нём может ещё возникнуть у самого народа апачей. Так что оно всё ещё там, согласно преданиям как краснокожих, так и белых. Я и сам думаю, что оно там, иначе не сидел бы здесь в доброй тени тополей, поджидая своей порции мяса с кофе. Мой народ — народ моей матери — утверждает, что ни один белый человек с тех пор не обнаружил Потайной Двери и что, со времён смерти старого Нана, даже ни один апаче не прошёл в эту Дверь и не спускался в Сно-Та-Хэй. Неусыпная стража следит, чтоб никто туда не вошёл, и на этом история заканчивается.
Адамс так и не смог отыскать дороги обратно в каньон и, без конца пытаясь её найти, сошёл с ума. Брюйер бежал не оглядываясь и много лет владел хорошим скотоводческим ранчо в землях Колорадо. Я думаю, добрая сотня людей погибла с тех пор, пытаясь обнаружить Потерянные Копи Адамса. Умрут и другие. Может, и мы с тобой даже, а, компадре? Ха-ха-ха! Как ты думаешь, индейцы по-прежнему охраняют путь в Сно-Та-Хэй?
Маккенна помолчал немного, поняв не сразу, что разбойник окончил свой рассказ. Затем запоздало ответил:
— Не знаю. С апачей всё станется. Но не думаю, Пелон, после стольких лет, на пороге нового столетия, чтобы апачи по-прежнему стали сторожить его. Как тебе кажется?
Пелон рассмеялся снова, развёл руками.
— Это глупо! — сказал он. — Нана уже давно мёртв. Адамс давно мёртв. Кому там охранять золото?
— Может быть, призракам, — сказал Маккенна. — Тринадцать было вырезано в каньоне, пятеро погибли наверху.
— Да! Не веришь же ты в такую ерунду, как призраки. Ты ведь белый.
— Однако я шотландец. Они народ нервозный, когда речь заходит о потустороннем мире.
— Дьявол возьми потусторонний мир! — фыркнул бандит. — Что ты думаешь о моей истории? Согласуется она с легендами белых о пропавших разработках?
— Почти досконально, — сказал Маккенна. — Различия не стоят упоминания.
— А карта старого Энха? — спросил Пелон, окинув белого спутника искоса хитрым взглядом. — Согласуются ли, хотя бы в главном, обе версии с картой, которую Луговой Пёс начертил тебе на песке?
— Насколько история согласуется с картой, — отвечал рыжебородый золотодобытчик, — мне нужно обдумать.
— Я так и полагал! — заявил Пелон. — Чёрт бы тебя побрал с твоим острым умом! Ну, ладно, пошли, искупаемся да поедим. Я проголодался.
— Давай просто поедим, — нерешительно высказался Маккенна. — У меня нет настроения купаться.
Бандит осклабился и похлопал его по спине.
— Тебе придётся лезть в воду, Маккенна, — сказал он. — И всем нам. Когда Пелон принимает ванну, это делают все. Мать! Сестра! Пошли. Маккенна и я лезем в воду. И вы тоже, обе. Раздевайтесь. Всем в воду и отдыхать!..
