Обратный путь я проделываю в состоянии, опасном как для моей собственной жизни, так и для жизни окружающих: я думаю. Кто испытал на себе, тот прекрасно знает, что вождение машины и мыслительный процесс — несовместимые виды деятельности. Последняя очень отвлекает от первой, поэтому ничего не стоит проскочить на красный свет или не заметить указатель одностороннего движения; спохватишься, когда навстречу тебе яростно ринутся десятки автомобилей. Сейчас, пока у меня длинная грива по плечи и вполне симпатичная наружность, встречные водители относятся ко мне, можно сказать, снисходительно, а вот годков этак через двадцать дешево не отделаешься. Если, конечно, до тех пор доживешь.
Въехав правыми колесами на тротуар, я избегаю столкновения с грузовиком и выскакиваю на главную магистраль. Занимаю свое место в ряду и стараюсь больше не нарушать правила. Поскольку самое страшное позади, мысли мои переключаются на Круза. Думать о нем не хочется, а потому машину я веду вполне пристойно. Впрочем, расслабляться нельзя ни на секунду: то и дело дорогу перебегают пешеходы-камикадзе. Мои старания никого не задавить пока что вполне успешны.
На службу я спешила напрасно: Хмурого на месте нет, отправился на тренировку. Мне не остается ничего другого, как последовать за своим новоиспеченным начальником. Я тороплюсь — надо ведь еще переодеться, — но успеваю вовремя, так что и от разминки тоже не увильнуть. Стайерская пробежка, прыжки «лягушкой», упражнения для брюшного пресса, и, когда все мои мышцы готовы вот-вот отказать, начинается собственно тренировка. Сачкануть удается редко, занятия эти по роду службы считаются обязательными. В конце концов, должны же мы уметь постоять за себя. Учитывая сей принцип, тренировки проводятся не «для галочки», а с полной нагрузкой.
Тренер не дает ни малейших поблажек, мы все взмыленные и измотанные, а он свеженький как огурчик и выжимает из нас последние соки. Правда, к чести его сказать, подчас он не только нас, но и себя загоняет до седьмого пота, а это вам не шутка, ведь за день через его «мясорубку» проходит четыре-пять групп.
Хмурый в спортзале не оправдывает своего прозвища, напротив, настроение у него отменное. Конечно, и ему приходится попотеть, однако эта чертова карусель каким-то непостижимым образом доставляет ему удовольствие. Обычно я тоже бываю не прочь поразмять мускулы, но сейчас предпочла бы отлежаться в постели. К тому моменту, когда мечта занять горизонтальное положение становится навязчивой идеей, тренировка заканчивается. Короткая серия расслабляющих упражнений, и можно нырять под душ.
Даниэль ждет меня в коридоре. И… улыбается!
Я изумленно смотрю на него — сегодня он дважды доставил мне приятный сюрприз: сначала чуть ли не целую речь выдал, а сейчас вот даже зубы скалит. Такое событие не оставишь без комментариев.
— Наркотиков, что ли, наглотался? Чудной ты сегодня… Прямо как все нормальные люди. Самому-то не странно?
— Скажи лучше, как там Мартин?
— Немного полегчало. Врач надеется, что скоро будет в состоянии говорить. Где мне найти тебя, если узнаю что-нибудь новенькое?
— Сегодня он вряд ли поможет нам размотать это дело, а завтра с утра я буду на работе. Какие у тебя планы?
— Буду как штык спозаранку, начальник!
Прежде чем расстаться, я успеваю заметить, что Даниэль побрился. Вот вам и третий сюрприз! Хмурый садится в машину и отбывает.
Дома я совершаю обход территории Мартина.
За уборку не стоит даже приниматься, иначе опять спать будет некогда. Чисто машинально я подбираю с пола раскиданную одежду и запихиваю в телефонную будку — самую настоящую, с застекленной дверцей; открываешь дверь — внутри вспыхивает свет. Приладив стеклянные полки, Мартин превратил телефонную будку в платяной шкаф. Оригинально, ничего не скажешь, вот только братец тщательно скрывает, каким образом ему удалось разжиться такой классной мебелью. Но я не очень-то допытываюсь, подозревая противоправный характер действий.
Заглянув на кухню, я как ошпаренная выскакиваю обратно: зрелище не для слабонервных даже с точки зрения человека, привыкшего к беспорядку. Ретируюсь к себе, в свой обжитой уголок, и заваливаюсь на боковую. Едва успеваю опустить голову на подушку, как тотчас проваливаюсь в крепкий сон. Ничто меня не тревожит: ни тебе телефонных звонков, ни звонков в дверь, тишина и покой; похоже, весь окружающий мир решил передвигаться на цыпочках. Господи, какое блаженство!
