Бригадир, заняв место на скамейке, сообщил, что экипаж досрочно на пять месяцев выполнил годовой план.
— Вот это бригадир! — воскликнул Андрей Буравлев. — Чуть свет, а он уже с приятной новостью! Не жена ли по секрету сообщила?
— У жены своих забот невпроворот, — ответил Журин. — Вчера в Управлении сказали.
— Ну, а еще о чем там размовляли? Як там… насчет премиальных? — осведомился машинист землесоса Василий Николаевич Демьяненко.
— О чем еще? — после паузы сказал Николай Семенович, — просили не зазнаваться, а поднажать и в этом году. То есть, работать такими же темпами.
— Итак, у кого какое мнение, предложение? — переходя на официальный тон, спросил бригадир.
— Та що тут раздумывать! — за всех решительно ответил Демьяненко. — Раз треба нажать — нажмем! Нам не перший раз…
В таком же духе высказались и остальные.
Почти до полудня находился Журин на земснаряде, прослушивая дизель, проверяя состояние других механизмов. И только после этого вернулся на бригадный стан.
День выдался жаркий. Журин и Буравлев, раздетые до пояса, сели на топчан. Молодой казах Игорь Байкенов, дежуривший по кухне, принес большой железный чайник и все трое принялись за чаепитие.
Вдруг резко зазвонил телефон. Так резко, что Игорь вздрогнул. Журин снял трубку и улыбнулся. Игорь все еще пугается телефона, не может привыкнуть. А пора бы. Ведь год уже в бригаде…
— Камиль масла просит, — положив трубку, пояснил Николай Семенович. — Подбрось-ка ему, Игорь, ведер шесть…
Выполнив поручение, Байкенов вернулся к вагончику. Бригадир, напившись чаю, закурил сигарету в обратился к Буравлеву:
— Андрей, а ведь у нашего Игоря сегодня юбилей.
Глаза у Буравлева округлились:
— Правда! Какой же? День рождения!
— Да нет, — сказал Журин. — Ровно год, как он приехал к нам вот в такой же августовский день. Правильно, Игорь? Помнишь ты это?
Игорь улыбнулся, мотнул головой: «Разве такое можно забыть?»
…Машина, на которой он ехал, свернула на север в тут на повороте Игорь увидел два щита — огромные, похожие на красные крылья. На одном из них было написано:
«Копетдагское водохранилище.
Всесоюзная ударная комсомольская стройка».
С этого же поворота виднелся розоватый двухэтажный особняк на краю поселка, утонувшего в буйной зелени деревьев. Здесь находилось строительное управление «Копетдаггидрострой».
Игоря принял главный инженер. Посмотрев документы, он посоветовал ему пойти на земснаряд а бригаду Журина.
— Бригада что надо, — сказал инженер, — а с бригадиром можно познакомиться хоть сейчас, в вестибюле первого этажа.
Игорь спустился в вестибюль, но здесь не было ни души. Оглядевшись, он подошел к доске Почета и, разглядывая фотографии, нашел среди них портрет Николая Семеновича Журина. Худощавое лицо. Прямой нос. На щеках — по глубокой морщине. Густые волосы какого-то серого цвета. Серая косоворотка. О чем могла рассказать эта фотография? Ни о чем. Игорь убедился в этом сразу, как только добрался до бригады.
Была она в полном составе и на обычном месте, возле широкого топчана. Бригадира Игорь узнал сразу, Широкоплечий, крепко сбитый, он был в синих рабочих брюках. Все тело покрывал бронзовый загар — даже глаза и те казались смуглыми. На лице — ни одной морщины. Темно-русые волосы все еще задорно вихрились над открытым загорелым лбом. И седина была не яркая — так, будто слегка лишь инеем задело его густой и пышный чуб.
Усадив Игоря на скамейку, Журин сел рядом, в оба они оказались в центре внимания.
— А теперь рассказывай о себе, — попросил Николай Семенович дружелюбно, будто знал Игоря с малых лет.
— Да что рассказывать-то, — нерешительно произнес Байкенов и привычным движением расправил под поясом гимнастерку. — Нечего. Правда, нечего! Мне двадцать два года. Служил в армии. Теперь офицер запаса. Комсомолец. Вот и вся биография.
— Неплохо! Двадцать два года и уже офицер запаса. Правда, неплохо! — радостно произнес Журин, а про себя отметил: «И пополнение неплохое. Теперь у нас два коммуниста и столько же комсомольцев».
По традиции новичку, принятому в бригаду, надо было сказать что-то важное, значительное, так, чтобы запомнилось надолго. Может, за всю жизнь.
