Обычно двухчасовое шоу начиналось в семь утра, но в это утро его запустили в эфир на полчаса раньше. Белли и Данбар сидели перед камерами, между рекламными роликами беседовали друг с другом и ждали.
Вместе с тысячами людей я смотрел в то утро на экран телевизора. Неужели мне суждено услышать, наконец, голос Зодиака?
В десять минут восьмого телефон зазвонил.
Это произошло во время рекламной паузы, звонивший почти немедленно повесил трубку. Голос у него был неуверенный и дрожащий.
Следующий звонок раздался в семь двадцать.
Диалог воспроизвожу дословно.
Белли эмоционально, в своей адвокатской манере, попросил звонившего для удобства общения назваться каким-нибудь иным, не столь пугающим именем.
— Сэм, — донесся из трубки молодой голос.
— Когда и где мы можем встретиться? — спросил Белли.
— Встретиться можно на крыше отеля «Фермонт», — ответил «Сэм». Пауза. — Без свидетелей, иначе я спрыгну!
«Сэм» прервал связь, затем позвонил снова, обрывочный диалог продолжался в общей сложности более двух часов. Двенадцать из тридцати пяти звонков выпустили в эфир, самый продолжительный фрагмент беседы длился 9 минут.
— Как вы считаете, вам нужна медицинская помощь? — спросил Белли.
— Да. Медицинская, но не психиатрическая.
— У вас проблемы со здоровьем?
— Да. Очень болит голова.
— У меня тоже были головные боли, но один хиропрактик снял их неделю назад. Думаю, что смогу вам помочь. Вам не надо больше ни к кому обращаться, я все улажу.
«Сэм» снова прервал связь, возможно, опасаясь, что полиция выследит, откуда он звонит.
Ли, наблюдавший шоу из своего кабинета, сказал:
— Мы не пытаемся определить место звонка. Процесс этот сложен и при кратковременных звонках неэффективен.
Когда «Сэм» в двадцать пять минут девятого снова вышел на связь, Белли спросил, в чем его проблемы.
— Я не хочу в газовую камеру. У меня головные боли. Когда я убиваю, они проходят.
— В газовую камеру в США никого не отправляли вот уж сколько лет, — успокоил его адвокат. — Вы ведь хотите жить, так? Вот и отлично! Как давно у вас болит голова?
— С тех пор, как я убил ребенка.
— Вы помните свое детство?
— Да.
— У вас случаются провалы сознания?
— Да.
— Припадки?
— Нет. Только головные боли.
— Аспирин принимаете?
— Да.
— И помогает?
— Нет.
— Вы пытались дозвониться до нас, когда здесь присутствовал мистер Бэйли? — спросил Данбар. — Две-три недели назад.
— Да.
— Почему вы хотели говорить с Бэйли?
— Когда вы приняли решение поговорить со мной? — вмешался адвокат.
— Я боюсь боли, — сказал «Сэм».
— Никто не сделает вам больно, если вы доверитесь мне, — заверил Белли.
— И газовая камера вам не угрожает, — добавил Данбар.
— Я не думаю, что присяжные будут требовать вышей меры. Мы можем спросить у окружного прокурора. Хотите, я сделаю это, «Сэм»? Хотите, я переговорю с окружным прокурором? — напирал Белли.
В ответ раздался слабый стон.
— Что случилось?
— Я ничего не говорил. Просто у меня опять голова заболела, — слабым голосом сказал «Сэм».
— Судя по голосу, у вас мучительные боли, — участливо заметил Белли. — Голос совсем глухой.
— Голова… Голова раскалывается. Я болен. — Слабый вскрик, пауза. — Я убью их. Я убью всю эту мелкоту!
И на этом связь прервалась.
Когда «Сэм» позвонил снова, Белли беседовал с ним уже по другой линии, вне телеэкрана.
— Хотите, я буду вашим адвокатом? Я чувствую в вас доброе начало. Вы хотите мне что-нибудь сказать?
— Ничего.
— У вас нет ощущения, что вы сейчас потеряете сознание? Чего бы вы от нас хотели?
— Я так одинок!
— Мы можем обеспечить вас лекарствами. Вы же хотите избавиться от этих проклятых болей?
Белли пообещал, что попытается добиться от окружного прокурора Джона Дж. Фердона заверений, что Зодиак в случае осуждения не будет направлен в газовую камеру. Вместо «Фермонта» он предложил в качестве места встречи лестницу перед входом в старую церковь Святой Марии в Чайнатауне. Но «Сэм» назначил адвокату свидание около магазина перед лавкой дешевых товаров на Мишн-стрит, 6726. Они договорились встретиться в то же утро, в половине одиннадцатого.
— Будьте осторожны, — напутствовал преступника Белли.
— Хорошо, — пообещал «Сэм».
