Знание-сила, 2001 № 10 (892) - страница 23
Наконец, самая немногочисленная, зато самая разнообразная группа игр – игры-драматизации; с традиционными Красной Шапочкой и Гусям и-Лебедя ми соседствовали драматические сюжеты об Анжелике, о Чипе и Дейле, про рокеров, про нинзя.
4 процента детей вообще не знали ни одной игры.
А знаете, какие ответы получили социологи на вопрос о правилах игры? Почти половина (45 процентов) детей сказали, что они не знают правил игры, в которую играют. Либо не знают, есть ли эти правила вообще, либо не могут их сформулировать. Каждый третий уверен, что у игры никаких правил нет. Остальные повторяют то, чему их учат взрослые: «Ничего не ломать и не пачкать», «Чистить зубы каждый день», «Слушаться маму». То есть сам термин «правило» в их сознании связывался не с принятым ими на себя добровольно и самостоятельно порядком игры, а с запретами взрослых.
Только каждый десятый из опрошенных старших дошкольников мог более или менее содержательно назвать правила игры, в которую он любит играть.
Помните, я говорила об эксперименте Эльконина, в котором дети бурно негодовали против всякого нарушения правил игры и утверждали, что без правил «игра не получится», «будет неинтересно». А знаете, что об этом думают современные дети? Подавляющее большинство из них (76 процентов) уверены, что правила игры нарушать можно. Примерно половина из остальных ожидают за это чисто административных или силовых наказаний: «директор выгонит из сада»; «арестуют»; «Руслан побьет»; «оштрафуют»; «прибьют»; «посалят в тюрьму». И только 5 процентов детей ответили с позиции развитой игровой деятельности: «Игра не начнется, не получится» или «Придется объяснить еще раз».
Мы можем назвать игру свободной деятельностью, которая осознается как «невзаправду» и вне повседневной жизни, однако она может целиком овладевать играющим, не преследует при этом никакого прямого материального интереса, не ищет пользы – свободной деятельностью, которая совершается внутри намеренно ограниченного пространства и времени, протекает упорядоченно, по определенным правилам и вызывает к жизни общественные группировки, предпочитающие окружать себя тайной либо подчеркивающие свое отличие от прочего мира всевозможной маскировкой.
Йохан Хейзинга. Homo ludens
В результате из игры уходит «правило сообразность», которая непосредственно связана с осознанностью и ответственностью поведения. А ведь именно это самостоятельное регулирование своих действий превращает поведение ребенка из «полевого», зависимого от ситуации, в «волевое».
Игра не приходит сама собой; детей надо учить играть, они нуждаются в образцах и сюжетах для ролевых игр. Вы скажете, что в пятидесятые, когда шел эксперимент Зои Александровны, родители были заняты еще больше, чем теперь, и вряд ли много времени уделяли детям. Но было еще и исчезнувшее ныне напрочь детское сообщество – во дворах, в коммунальных квартирах. Что принципиально – это были разновозрастные детские компании, образцы и сюжеты переходили от старших к младшим. А где брать образцы и сюжеты теперь? Только в телевизоре. Да и времени на игру у них совсем не остается…
Хотя бы осознать проблему…
Конечно, не стоит драматизировать ситуацию; дети могут еще взять свое другими путями. Потом, в школе, когда нерастраченный пыл и игровой азарт овладевает ими, они начинают играть тайком – на переменках, забравшись под парту.
Все можно компенсировать, можно найти новые формы детской жизни, чтобы не утратить детства, которое мы сегодня просто вытесняем изо всех сил. Еще когда мы, психологи, боролись против того, чтобы отправлять шестилеток в школы, нам отвечали, что во всем мире дети учатся с пяти. Так вы посмотрите, как устроена их начальная школа! Это же наш детский сад – все происходит на ковре, в свободной манере, программа на десять, наверное, порядков проще, чем программа нашего детского сада, на так называемых уроках дети в основном играют, как бы ненароком, походя узнают что-то новое. А наш детский сад – так уж исторически сложилось – это школа, причем я говорю не о подготовительной группе, а обо всем детском саде – там же сразу, с трех лет, детей усаживают по местам и начинают какие-то занятия.
