Знание-сила, 1999 № 09-10 (867,868) - страница 23
Предоставив вам самостоятельно рассматривать любопытные цифры, повествующие о нашем будущем, хочется привести еще несколько статистических справок.
Так получается, что когда речь заходит о рождаемости, мы невольно относим эти цифры к женской половине человечества. Перекладывая на нее неосознанно всю ответственность за цифры в различных графах. Однако есть любопытные данные о количестве сперматозоидов у мужчин в определенном объеме семени в разные годы. У американцев этот показатель упал вдвое с 1938 года, а у европейцев в 2,5 раза с 1970 года. Проблема заключается не в том, что от этого показателя зависит количество детей, а в том, что повышается вероятность генетических заболеваний.
Многие сейчас связывают быстрый рост населения Земли со всевозможными болезнями. Рост населения в 1998 году составил около 78 миллионов человек, а количество умерших от СПИДа -14,3 миллиона, ВИЧ инфицированных – 47,2.
Позволю себе напоследок забавное наблюдение – если прогнозы ООН оправдаются, то в 2050 году в России будет жить всего на 5 миллионов человек больше, чем… в Японии.
А весь рост населения Земли к 2050 году будет происходить только за счет развивающихся стран. Население же развитых стран будет снижаться, если женщины в них будут по-прежнему рожать менее двух детей.
Если составить портрет среднестатистического жителя Земли, учитывая национальность, возраст, пол, то в наши дни это будет 26-летняя китаянка. К 2050 году это уже будет жительница Индии 38 лет.
Никита Максимов
Источник: демографический департамент ООН
По лезвию луча- между мифом и мифом
Говорят, мифы не умирают – они только спят где-то в глубине нашего коллективного подсознательного, просыпаясь время от времени по мере надобности и принимая в соответствии с моментом пробуждения ту или иную форму. Но, пожалуй, нет ничего постояннее нашей в них нужды, чтобы заткнуть дыры в картине мироздания, объяснить – и, следовательно, обуздать – наши страхи, которые разум обуздать не в силах; так что спать им приходится очень мало.
Во всяком случае, мышление наше сегодня скорее мифологично, чем разумно. Особенно если понимать мифологичность мышления и восприятия так широко, как понимал его, например, Ролан Барт, сумевший увидеть в фотографии на обложке журнала "Пари-матч": молодой африканец во французской военной форме, беря под козырек, смотрит куда-то вверх, очевидно, на французский флаг – целую м и фол огическую систему. Ее назначение ("означаемое") – напомнить читателям, что Франция – великая Империя, что служить ей рады все ее сыны, независимо от национальности и цвета кожи, а критики колониализма пусть умоются…
Таких мифологических систем у нас…
Мифы сегодня оборачиваются не только идеологемами, наполняют собой не только политику, литературу, всевозможные искусства и даже – страшно сказать – науку. Они то и дело выскакивают из наших каждодневных привычек в самой что ни на есть традиционной форме современного ритуала, причудливым образом переплетаясь с привычками обращения с наиновейшей бытовой техникой.
Говорят, с мифами и обломками мифов сделать ничего нельзя. Их нельзя победить; их можно только постараться узнавать в лицо, а то они приноровились выдавать себя за нечто совсем иное, 1 настаивая на рациональной или даже научной своей родословной. Наша эпоха отличается от предыдущей, гордой своим происхождением непосредственно от Просвещения, не большей и не меньшей мифологичностью, но только лишь ее признанием в себе, в мышлении, в культуре.
Ольга Балла
Мифология мифа
НАВЕРХУ ПОМЕЩЕНА ФОТОГРАФИЯ МАСКИ ДЕМОНА (IV ВЕК ДО Н.Э.), НАПОМИНАЮЩАЯ ТЕАТРАЛЬНЫЕ МАСКИ СПАРТЫ ТОГО ЖЕ ПЕРИОДА. ТАКИЕ МАСКИ УКРЕПЛЯЛИСЬ У ВХОДА В ХРАМ ИЛИ НА УРНЕ С ПРАХОМ, ПО-ВИДИМОМУ, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ отгонять ЗЛЫХ ДУХОВ. ФОТО ЛЮКА ЖУБЕРА
Одна из самых характерных черт уходящего столетия – возвращение мифа: того самого отношения к миру, с которым не раз в европейской истории думали покончить навсевда.
Примерно со второй половины прошлого века черты мифического переживания реальности стали вдруг обнаруживаться там, где, после столетий новоевропейского «расколдовывания» мира, их, казалось бы, вовсе уже не должно было бы остаться: в политике, в искусстве, в повседневном сознании (не исключая и сознание образованных людей!), даже в науке. Само слово стало притягательным, а уж это что-нибудь да значит: стали говорить о мифах национальных и политических, художественных и биографических, мифах о летающих тарелках…
