Мистер Униатц все еще медлил, изображая всемирную скорбь на своем пухлом лице.
– Не понимаю, босс, если это не тот источник, – ворчал Хоппи, – то что они так ерепенятся?
– Может быть, жалеют Галлиполиса, – объяснил ему Саймон. – Трудно сказать наверняка. Поговорим об этом позже. Давай поползли!
– О'кей.
Мистер Униатц начал осторожно отходить. Его представление о том, что означает слово «ползти», полностью соответствовало тому, как передвигается дикий бизон, но вполне отвечало требованиями данной обстановки. Оно, по крайней мере, не нуждалось в детальных объяснениях. Хоппи Униатц, боровшийся против «интеллектуальной зауми» с азартом левиафана, и Хоппи Униатц, выполняющий конкретные задания, вплоть до убийства, хотя и вынужденного, – это были два совершенно разных человека; и в это трудно было поверить. Но именно в таких вот ситуациях мистер Униатц и восходил на свой шаткий трон.
Саймон старался не отставать от него, вслушиваясь в каждый шорох и постоянно оглядываясь по сторонам, затем на мгновение потерял его из вида и замер, когда увидел, как что-то похожее на пятнистую змею подползло к кромке света, падавшего из проема двери, а затем быстро отползло назад, но уже с оружием, валявшимся возле мертвого тела. Через секунду он понял, что это была рука Хоппи, одетого в пеструю рубашку индейца, которую он все еще с гордостью носил. Пополнив таким образом свой арсенал, мистер Униатц сделал второй выстрел.
Шум голосов стих, и тут послышался грубый и твердый голос, отдававший команды.
– Это Фрэд, – сказал Святой и почувствовал, как Карина сжала его локоть.
– Я мечтаю, чтобы мы выследили его, – сказала она.
В ее голосе не было ничего, что заставило бы Саймона дрогнуть.
Неожиданно на верхней палубе «Марч хэер» вспыхнул прожектор. Яркий луч света ощупал макушки деревьев на берегу. Потом скользнул вниз и стал шарить по земле, все ближе и ближе подбираясь к ним.
Саймон вскинул автомат, положил палец на спусковой крючок, но прежде чем он успел прицелиться, у него над ухом прогремело два выстрела. Луч прожектора исчез, на его месте появился красный глазок, который тут же погас. Послышался отдаленный звон стекла, дополнявший зрительное впечатление.
– С такого расстояния?! – восторженно воскликнул Святой. – Ты действительно отлично стреляешь, девочка.
– Конечно. Я же тебе говорила, – согласилась она.
Снова послышался лающий голос Фрэда, отдающего команды, но понять его немецкую речь было трудно. Однако на палубе яхты «Марч хэер» появились люди, и Саймон снова вскинул автомат.
– Думаю, не мешает подкинуть им работенки, – заметил он и выпустил короткую очередь по яхте.
Когда автомат умолк, а эхо выстрела покатилось по Эверглейдзу, в ответ послышались два-три ругательства, свидетельствующих о том, что расход драгоценных боеприпасов принес очевидную пользу. Прозвучало четыре или пять ответных выстрелов, направленных в сторону подавшего голос автомата. Пули, посланные с палубы яхты, падали на крыши из гофрированного железа слева и справа от них, подобно первым тяжелым каплям дождя или майскому жуку, бьющемуся о стекло освещенного окна.
Затем стрельба на яхте «Марч хэер» прекратилась, как будто вдруг выключили рубильник.
– Вот этого я как раз и боялся, – сказал Саймон.
Он напряг зрение, чтобы получше рассмотреть, что происходит в бухте. Луна уже поднялась выше, и небо посветлело достаточно, чтобы Саймон мог различить рядом с собой бледное лицо Карины Лейс, напряженно, как и он сам, следившей за происходящим. Над водой на фоне неровного противоположного берега свет был обманчивый, и среди причудливых теней невозможно было разглядеть хоть что-нибудь мало-мальски похожее на моторную лодку, в которой уплыли Чарли Холвук, Юстина и Лоуренс Джилбек. Саймон потерял счет времени, но надеялся, что прилив помог им уйти уже достаточно далеко. Обнадеживало и то, что он не слышал ни стрельбы, ни криков, которые непременно последовали бы, если бы беглецы были обнаружены.
Карина думала о том же самом.
– Ты думаешь, им удастся спастись? – спросила она.
– Если им удалось отсюда уйти, – сказал Саймон, – тогда все в порядке. Этот индеец знает все ходы и выходы.
