Жюв вновь демонстрирует мастерство полицейского: он разоблачает спектакль с переодеваниями Шарля Ромбера. Однако, проведя антропометрические измерения в тюрьме Консьержери, Жюв еще раз убеждается, что юноша не мог совершить ни одного из преступлений. Инспектор укрывает Ромбера-младшего, выдумывает ему имя Жером Фандор и устраивает на работу в газету La Capitale. Между инспектором и молодым репортером устанавливаются дружеские отношения, и Жюв утешает юношу, узнавшего, что при кораблекрушении океанского лайнера Lancaster погиб возвращавшийся в Латинскую Америку Этьен Ромбер. Инспектор-то знает: под личиной Ромбера-старшего скрывается Фантомас, расправившийся с маркизой. Жюв выясняет и мотивы преступления: в благодарность за воспитание сына «настоящий» Ромбер подарил маркизе крупную сумму денег, и удостоверяющие этот факт документы после смерти несчастной старухи исчезли.
Скрывающийся от полиции Гурн под видом бродяги проникает в особняк леди Бэлтхем. Влюбленные предаются воспоминаниям: они познакомились в Трансваале, где Гурн служил сержантом в артиллерии. Их страстный роман начался на обратном пути в Лондон, когда «лайнер нес их по сверкающему морю, направляясь к темному силуэту Британских островов». Но лорд Бэлтхем выследил любовников. Ворвавшись в квартиру Гурна, он приставил револьвер к груди неверной жены, и тогда Гурн задушил ревнивца… Обсудив планы бегства, влюбленные расстаются, но тут Гурна арестовывает вездесущий Жюв. В бумагах Гурна инспектор обнаруживает папку с топографическими картами, в которой не хватает листа с планом окрестностей замка маркизы де Лангрюн.
Узнав, что Жюв вызвал на допрос в Париж бывшего управляющего маркизы Доллона, Гурн на полученные от леди Бэлтхем деньги подкупает тюремного надзирателя Нибе и ночью покидает тюрьму. Негодяй проникает в поезд, в котором Доллон, отец двоих детей, Жака и Элизабет, едет в Париж, и хладнокровно убивает несчастного, к утру успев вернуться в камеру. На суде Гурн сознается в убийстве лорда Бэлтхема — якобы он совершил преступление в пылу возникшей по финансовым причинам ссоры. Свидетелем выступает Жюв, который утверждает: именно Гурн виновен во всех злодеяниях, его настоящее имя — Фантомас. Суду доводы инспектора кажутся неубедительными. За убийство лорда Бэлтхема Гурна приговаривают к смертной казни.
Популярный актер Вальгран принимает поздравления от поклонниц после спектакля. В пьесе «Кровавое пятно» он, загримировавшись под злодея Гурна, исполняет роль преступника. Вальгран получает письмо от незнакомки, которая назначает ему свидание в доме у здания тюрьмы и просит явиться на встречу в гриме. Заинтригованный актер отправляется на улицу Месье, где его ждет леди Бэлтхем. В чай Вальграну подмешивают снотворное. Гурн вновь подкупил охранников: в ночь перед казнью ему позволили встретиться следи Бэлтхем; вместо преступника тюремщики уводят в камеру одурманенного Вальграна. «И вот наконец гильотина подняла свои страшные руки к светлеющему небу». Вальграна — а не Гурна — казнят на площади Санте. Жюв слишком поздно понимает, что произошла ошибка. Фантомас уходит от возмездия.
С этим монстром невозможно бороться обычными средствами. Дерзость его беспредельна, а могущество — безгранично…
Из показаний инспектора Жюва в суде, 1911 г.
За литературной известностью Фантомаса последовала слава синематографическая. Перенести образ беспримерного злодея с книжной страницы на киноэкран было под силу лишь художнику столь же плодовитому, столь же амбициозному и в такой же степени, как Пьер Сувестр и Марсель Аллен, убежденному в неминуемых успехе и прибыльности своего начинания. В 1913 году студия Леона Гомона, старейшая и вторая по значению во Франции кино-фабрика, вечный соперник студии братьев Пате La Société Pathé Frères, приступила к экранизации пяти романов о Фантомасе. Каждый фильм представлял собой полнометражную историю в жанре криминальной мелодрамы с элементами черного юмора. Взялся за работу один из самых знаменитых режиссеров эпохи немого кино Луи Фейяд.
Фейяд, выросший на юге Франции и в молодости отслуживший четыре года в кавалерии, приехал завоевывать Париж в конце xix века. От семейного дела, продажи вин, Фейяд, в юности баловавшийся сочинением стихов и пьес, отказался в пользу ремесла журналиста. В 1903 году тридцатилетний бедный, но амбициозный репортер даже основал сатирический журнал
