— Ее пыталась сбить машина, за ней следили и кто-то в нее стрелял.
— Вы уверены?
— Насчет последнего — да. Я был там, когда это случилось. — Я не стал вдаваться в подробности.
— Но почему я ничего не знал?
— Потому что тут замешана еще одна история. Со временем узнаете, но не сейчас.
В первый раз выдержка адвоката изменила ему. Он махнул рукой, как бы расписавшись в собственном бессилии и покачал головой.
— Мистер Торренс, у вас есть враги?
— Враги? Не думаю… Хотя… политические противники… Знаете, две партии…
Я улыбнулся. Его глаза говорили, что мы поняли друг друга. — Теперь о Сью. Я поговорю с ней.
— Вы приведете ее домой?
— Как она решит. Посмотрим, что она скажет. А вдруг не захочет?
Тогда… Это ее дело. Она ребенок и не ребенок. Понимаете, что я имею в виду? Она хорошо обеспечена с финансовой стороны и, говоря по чести, я не знаю, что могу еще для нее сделать. Мне нужен совет.
— Чей?
Он подмигнул мне.
— Может быть ваш, мистер Хаммер. Могу я узнать ваш пост, должность?
— У меня специальное задание и очень прочное положение в системе. Работаю давно. В данное время могу делать все, что вздумается. Не без причины, конечно.
— И как надолго?
— Вы слишком торопитесь. До тех пор, пока кто-то не отстранит меня от должности или пока я не сделаю ошибку. А время ошибок прошло.
— Мне как раз нужен совет человека, который перестал делать ошибки. — В его тоне совсем не было сарказма.
— Я оставлю ее у себя до тех пор, пока она этого хочет.
Он кивнул, достал чековую книжку и выписал чек на пять тысяч долларов.
— Это слишком много.
— Большие люди не должны размениваться на мелочи. Я хочу, чтобы она была в безопасности и вернулась домой. Что вы скажете?
— Постарайтесь вспомнить фамилии двоих, которые покушались на вас. Не могли бы они подстроить убийство?
— Конечно, нет. Несогласие, но это — все.
— А женщины? Прямой вопрос, но он необходим.
Он не обратил внимания на мой тон.
— Мистер Хаммер, я не водил знакомства с прекрасным полом после смерти жены. Это всем известно.
Я многозначительно посмотрел на дверь.
— Но у вас тут прелестный собеседник.
— Джеральдина была прислана ко мне нашим председателем.
— Но другие? Не могло бы у вас появиться других врагов из-за вашей политической карьеры?
— Никто не может ненавидеть меня до такой степени, чтобы убить.
Он нетерпеливо пожал плечами.
— Было несколько обвинительных заключений, некоторые из тех, кого я осудил, покушались на меня прямо в здании суда.
Две попытки, но обе безуспешные.
— Что произошло?
— Ничего. Полиция поймала обоих. Оба были опознаны и отправлены обратно в тюрьму. С тех пор оба умерли: один от туберкулеза, другой от рака.
— Вы следили за ними?
— Нет. Полиция. Они сочли необходимым известить меня. Я никогда особенно не беспокоился. Вернее, беспокоился не за себя. За Сью и других — да. Ничего необычного для прокурорской карьеры тут нет. Но я не собирался отступать от своих принципов.
— Допустим, что мне придется этим заняться. Прошлое таит много неприятностей и много грязи. Если вы не хотите, чтобы я вмешивался, можете забрать чек. Но тогда я займусь этим просто от любопытства.
— Это касается и вас лично, мистер Хаммер? Не похоже на то, чтобы вам были нужны деньги или практика.
— Вы знаете меня, Торренс?
— Я знаю вас, Майкл. Разве вас знают не все?
Я улыбнулся.
— По-настоящему — не все.
Итак, «Детская ручка» был мертв. Теперь все узнают, что произошло в той комнате и кто-то вспомнит, что случилось семь лет назад, и станет ждать, что будет дальше. Кто он — необходимо выяснить, и выяснить это придется мне самому.
На углу Бродвея и Сороковых есть бар, стиснутый огромными домами, как бутерброд, с забавным названием, которое ему дали люди с забавным прошлым.
Когда я зашел, то увидел много новых лиц, но Диверсея Тоби увидел сразу и заметил, как он чуть не выронил пивную кружку от удивления. Потом я подошел к бару и заказал «четыре розы». Бармен был старый, стреляный воробей. Он смешал мне пойло, взял доллар и угрюмо кивнул.
— Привет, Майкл.
— Привет, Чарли.
Тебя не было видно…
— И не должно было.
Тебя вспоминали.
— Ты слишком много слушаешь.
