Змеиный маг - страница 118

Самах беспокойно шевельнулся.

— Ваша история воистину трагична, брат, и мы скорбим о гибели наших сородичей на Ариаиусе, но большую часть этого мы уже знаем, и я не вижу…

— Пожалуйста, Самах, потерпите немного, — сказал Альфред с тихим достоинством, которое, по мнению Олы, очень ему подходило. — Все это время, проведенное среди меншей, я тосковал по своему народу. И я понял, к своему великому сожалению, что принимал своих сородичей как нечто само собой разумеющееся. Я уделял слишком мало внимания прошлому сартанов, никогда не задавал вопросов и не интересовался им по-настоящему. Я осознал, что слишком мало знаю о Разделении и о том, что значит быть сартаном. Так росло мое стремление к знаниям. Оно и сейчас со мной.

Альфред с мольбой взглянул на членов Совета.

— Неужели вы не понимаете? Я хочу знать, кто я такой. Почему я здесь. Что мне предназначено.

— Это вопросы меншей, — с упреком сказал Самах. — Сартану не подобает задавать их. Сартан знает, зачем он живет. Он знает свою цель и действует в соответствии с ней.

— Несомненно, если бы я не был столько времени предоставлен сам себе, мне не пришлось бы задавать подобные вопросы, — ответил Альфред. — Но мне не к кому было обратиться. — Альфред больше не выглядел так, словно был придавлен благоговейным страхом. В этот момент он был силен сознанием своей правоты. — И из того, что я прочел, мне кажется, что эти вопросы задавали и до меня и что ответы были найдены.

Некоторые члены Совета встревоженно переглянулись, и затем все взгляды обратились к Самаху.

Самах выглядел серьезным и опечаленном, но не сердитым.

— Теперь я лучше понимаю вас, браг. Жаль, что вы не доверились нам раньше.

Альфред покраснел, но не опустил глаз. Он твердо и внимательно смотрел на Самаха тем ясным взглядом, который лишал Олу покоя.

— Позвольте описать вам наш мир, — сказал Советник, наклонившись вперед и положив руки на стол. — Он назывался Землей. Некогда, много тысячелетий назад, им управляли одни лишь люди. Они развязали ужасную разрушительную войну — это вполне соответствовало их характеру. Война не уничтожила мир, как многие боялись, но она необратимо изменила его. Говорят, что в дыму и пламени той катастрофы родились новые расы. Но я сомневаюсь в этом. Мне кажется, эти расы существовали всегда, но предпочитали держаться в тени до тех пор, пока не пришло их время.

Предполагается, что тогда же в мире появилась магия, хотя всем известно, что эта древняя сила существует с начала времен. Она тоже ждала своего часа.

В том мире было множество религий, некоторые из них просуществовали века. Менши были рады возможности свалить все свои промахи и неудачи на некое Высшее Существо. Подобных существ было много. Они были незримы, капризны и требовали безоговорочной веры. Неудивительно, что, когда сартаны пришли к власти, менши с радостью перенесли свою веру на нас, существ из плоти и крови, которые дали им разумные и справедливые законы.

И все бы было хорошо, если бы в то же время не вошли в силу наши противники, патрины [39]. Менши были сбиты с толку, и многие из них последовали за патринами. Патрины подчиняли их силой либо подкупали богатствами, отнятыми у других.

Мы вступили в борьбу с нашими врагами, но бороться с ними было нелегко. Патрины ловки и хитры. Например, патрин никогда в открытую не займет престол. Они оставляют это меншам. Но можете быть уверены, что они займут все должности «советников».

— Но ведь из того, что я прочел, — робко вставил Альфред, — следует, что сартаны тоже часто занимали эти должности.

Самах нахмурился.

— Но мы действительно были советниками! Мы предлагали меншам свои советы и мудрое руководство Мы не пытались захватывать троны и превращать меншей в марионеток. Мы стремились учить и направлять меншей.

— А если менши не следовали вашим советам, — тихо спросил Альфред взглянул на Самаха, — то вы наказывали их, да?

— Родители должны наказывать детей, которые ведут себя глупо и неосторожно. Мы помогали меншам увидеть свои ошибки. Иначе как бы они смогли учиться?

— А как же свобода воли? — в порыве чувств Альфред шагнул навстречу Самаху. — Свобода учиться самому и самостоятельно делать выбор? Кто дал нам право распоряжаться чужими судьбами?