Если магия сартанов помогла меншу, магия патринов должна помочь так же хорошо… или лучше.
Эпло крепко взял Девона за бессильно лежащие руки: левая рука эльфа в правой руке патрина, правая — в левой. Круг был замкнут.
Эпло закрыл глаза и сосредоточился. Он смутно осознавал, что происходит рядом с ним. Элэйк и Грюндли подбежали и остановились рядом. Эпло слышал шепот Элэйк и неровное дыхание Грюндли, но не обращал на них никакого внимания.
Он передавал Девону свою жизненную силу, Руны на руках Эпло светились синим. Магия текла от него к эльфу и: несла с собой жизнь, а обратно к Эпло вернулись боль и страдания Девона.
Патрин ощутил ужасное горе, жгучую вину, горькое, мучительное раскаяние, которые терзали Девона во сне и наяву и в конце концов заставили его искать избавления в забвении.
Затем решимость. Боль, ужасающее ощущение удушья и спокойное, ясное понимание, что смерть рядом и мучения скоро закончатся…
Эпло услышал стон, услышал шуршание ветвей. Он перевел дыхание и открыл глаза.
Девон смотрел на него. Лицо эльфа было искажено горечью и мукой.
— Зачем вы это сделали? — хрипло прошептал он, горло все еще сжимала боль. — Я хочу умереть! Позвольте мне умереть, заклинаю вас! Позвольте мне умереть!
— Нет, Девон! Ты сам не понимаешь, о чем просишь! — отчаянно вскрикнула Элэйк.
— Понимает, — угрюмо сказал Эпло. Он снова уселся на пятки и вытер пот со лба. — Идите обратно на тропу и дайте мне поговорить с ним.
— Но…
— Идите! — яростно крикнул Эпло.
Грюндли дернула Элэйк за руку. Девушки принялись с трудом выбираться сквозь переплетение ветвей обратно на тропу.
— Ты хотел умереть, — сказал Эпло эльфу, который отвернулся и закрыл глаза. — Ну что ж, давай. Можешь повеситься. Я не стану тебе мешать. Но я был бы тебе очень признателен, если бы ты подождал, пока мы не решим все проблемы с солнечными охотниками А то у эльфов снова начнется траур — на этот раз по тебе, — а промедление подвергнет твой народ большой опасности. Эльф даже не взглянул на Эпло.
— С ними все будет в порядке. У них есть, ради чего жить. У меня — нет, — прохрипел он. Его лицо было искажено болью.
— Да ну? А ты случайно не задумывался, как жить дальше твоим родителям после того, как они вынут твое бездыханное тело из петли? Ты не думал, каким ты останешься в их памяти? Посиневшее лицо, выкатившиеся глаза, вывалившийся изо рта язык?
Девон побледнел, метнул на Эпло ненавидящий взгляд и отвернулся.
— Уйдите, — пробормотал он.
— Знаешь, — продолжал Эпло, словцо ничего не услышав, — если твое тело провисит подольше, к нему слетятся стервятники. Первым делом они выклюют глаза. Твои родители могут даже не узнать сына — после того, как над твоим телом потрудятся птицы и муравьи…
— Перестаньте! — попытался крикнуть Девон, но вместо этого у него вырвалось рыдание.
— Кроме того, существуют еще Элэйк и Грюндли Они недавно потеряли подругу, теперь им предстоит еще одна потеря. О них ты вообще не думал, верно? Ты думал только о себе «Ах, я больше не могу терпеть эту боль», — передразнил Эпло высокий голос эльфа.
— Да что вы знаете об этом?! — крикнул Девон.
— Что я знаю о боли? — тихо переспросил Эпло. — Давай я расскажу тебе одну историю, а потом уйду, и можешь покончить с собой. У меня был один знакомый, в Лаби… в месте, где я жил. Вся его жизнь была борьбой. В том месте надо бороться за то, чтобы выжить, а не за то, чтобы умереть. Так вот, однажды этот человек был ранен. На нем буквально места живого не было. Такие страдания даже представить себе трудно, не то что вынести.
Он победил. Хаодины лежали вокруг мертвыми. Но он не мог двинуться с места, потому что был весь изранен. Он мог бы попробовать исцелить себя при помощи магии, но ему казалось, что это не стоит усилий. Он лежал на земле, и жизнь по капле вытекала из него. И тут случилось нечто, заставившее его передумать. Там была собака… — Эпло запнулся. Его сердце сдавила странная тупая ноющая боль. Как могло случиться, что за все это время он ни разу не вспомнил о собаке?
— Что случилось? — прошептал Девон, внимательно глядя на патрина. — Что случилось… с собакой?
