В собор Серега собирался отправиться ближе к часу дня, а сегодня с утра ему хотелось лишь одного – выбраться на природу и отдохнуть наконец от постоянной отупляющей езды.
Его Форд тихо дремал в тени от дома.
Возле колеса сидела змея.
Сергей встал как вкопанный. Змея сидела около колеса и не думала ускользать. Как и те другие, встреченные ранее, она просто сидела и смотрела на человека.
Во взгляде змеи была боль. Это чувствовалось ясно и сразу. Змея пришла сюда, стосковавшись по людям, она не хотела возвращаться обратно в сырой темный лес, к переплетениям корней, вонзающихся в тело без ног.
– Стой, – тихо сказал Сергей, делая шаг к змее, – подожди, не уползай, – он не отдавал отчета в том, что говорит с пресмыкающимся.
Но в этой змее было слишком много человеческого, как и во всех предыдущих. Приезжий еще на шаг подошел к змее и между ними оставалось метра два, змея вздрогнула, но положения не изменила.
– Ты человек, – уверенно сказал Серега – ранее ты был человеком, если это так, кивни головой, я знаю, змеи это могут.
Змея мучительно затряслась, пару раз свернулась в кольцо, затем стремительно скользнула между колесами Форда и исчезла. Сергей разочарованно выпрямился, в последний момент он почему – то надеялся, что змея все-таки кивнет.
– "Почему ты ожидал этого?" – спросил он себя, – "неужели ты даже на минуту мог допустить, что видел змею, бывшую ранее человеком?"
Нет разумных змей в Черепихове, есть лишь кучка ополоумевших селян и клад под собором.
Прихватив свой дорожный рюкзак, Серега сел в машину и некоторое время заводил остывший двигатель, затем движок завелся, и автомобиль горожанина двинулся вверх по холму туда, где на обрывистом берегу не было домов, а был раскинут маленький деревенский парк. Солнце ласково светило с небес, а синее небо было безоблачным. Такая превосходная погода после вчерашней ледяной мороси казалась просто раем, тем более, что и во второй половине дня дождя, похоже, не будет. Пробираясь по разваленным кварталам, Серега увидел впереди троицу серых ободранных собак, пытающихся допрыгнуть до висящего на столбе трупа козы. У козы была уже оторвана одна нога, и, похоже, что и вторая скоро окажется внизу, в собачьей пасти.
В общем-то, это было довольно тривиальное явление, но подъехав поближе, Сергей узрел, что было неправильно в этой стае.
Псы были ободраны и неопределенной породы, но только двое, средним в этой троице был волк. Да, натуральный волк, что угадывалось по серой шерсти и характерно висящему поленом хвосту. Он не рычал на собак, а, наоборот, все трое весьма мирно пытались добраться до козы. Когда Сергей проезжал мимо, то пугнул их гудком, и троица бросилась от козы в разные стороны. Когда мимо промчался волк, можно было посмотреть, что он достаточно холеный, словно имел круглосуточное питание.
– "Волки" – подумал приезжий – "Стоит людям ненадолго исчезнуть из области, как появляются волки".
Труп козы болтался на бывшем фонарном столбе, отражаясь на фоне синего неба в луже внизу. Какую рану этой земле нанесла буря? Как мощна все-таки стихия, и как бессилен перед ней человек.
Он наконец добрался до парка и тормознул автомобиль, здесь он собирался провести первую половину дня. Маленькая рощица тонких березок и синева Волги за ними.
Выбрав более ли менее сухое место неподалеку от края обрыва, Сергей уселся, задумчиво глядя в даль. Этот высокий правый берег Волги поднимался над водой на тридцать метров и давал прекрасный обзор на реку и на пологий левый берег.
Вот и сейчас на том берегу можно было видеть утопающие в яркой зелени домишки и купола местной церквушки. Там, на том берегу была деревня Карявкино, и пострадала она гораздо меньше Черепихова. И там было спокойно. Сергей мог видеть копошащихся деревенских, рыбака невдалеке от берега, видел, как взмахивают топорами, восстанавливая дом. Там было спокойно, а Черепихово загнивало.
Такие мысли пришли ему в голову, но они были совершенно неуместными среди этого июльского сверкающего дня, и он отбросил их прочь. Теплое солнышко пригревало сверху, и приезжий, довольно развалившись на высохшей траве, смотрел на реку.
