– Я не собираюсь терять впустую большую часть дня.
– Тебе стоит хотя бы поесть, – сказал Лун. – Мы потеряем гораздо больше, если ты свалишься вниз и утонешь.
Испепеляющий взгляд уперся в Луна. И Утес, похоже, был в еще худшем расположении духа, чем им казалось, поскольку он зарычал – низко и угрожающе.
Все испуганно вздрогнули, кроме Луна, на которого рык не произвел впечатления, Нефриты, лицо которой приобрело язвительное выражение, и Цветики, которая зевнула.
Утес почти всегда отвечал колкостями, но он редко рычал, особенно в земном облике. До сих пор праотец хорошо скрывал свое нетерпение, но он явно не забыл, что двор вернулся в исполинское древо из-за него. Лун подумал, что если кому-то и светит оглушительный подзатыльник, то пусть лучше этим «кем-то» будет он. Он сказал:
– Хорошо, давай подеремся. Так мы точно сбережем время.
Утес сдержанно зашипел, стиснув зубы. Затем он всплеснул руками.
– Ладно! Тогда подняли свои задницы – и бегом охотиться!
Когда Утес сердито зашагал прочь, Звон, Елея и Вьюн разошлись, двинувшись в сторону леса.
– Ха, – выразила свое мнение Цветика и пошла по берегу, пробираясь через высокую траву.
Нефрита посмотрела на Луна, приподняв бровь. Он, чтобы избежать ее взгляда, отвернулся к морю и уставился вдаль. До этого места их путь был предельно ясен. Теперь же, если карта окажется неверна и они не смогут найти остров, то им придется повернуть назад и вернуться в Туман Индиго. А затем придумать, где им найти новую колонию.
Они разбили лагерь на одной из широких нижних ветвей небольшого исполинского древа на краю леса, всего в ста шагах над землей. Нефрита дежурила рядом с Цветикой и Утесом, пока они спали, а Елея и Вьюн отправились на охоту. Звон копошился на мелководье, ища корешки, и нашел несколько песчаных дынь и больших белых моллюсков, пока Лун прохаживался по берегу и следил, чтобы никакие твари не попытались его съесть.
Вскоре Елея и Вьюн вернулись, неся двух прыгунов из стада, бродившего чуть дальше, в глубине леса – одного для Утеса и одного, чтобы разделить между остальными. Когда они умылись в озере, Елея полетела обратно на дерево, чтобы поговорить с Нефритой. Вьюн остался на пляже, и Лун воспользовался возможностью, чтобы спросить его:
– Почему ты теперь так рвешься помочь Нефрите?
– Разве похоже, что я куда-то рвусь? – сказал Вьюн, вытирая когти о траву у края воды.
Лун не отреагировал на попытку пошутить, и Вьюн неохотно сказал:
– Я старше Потока, я больше Потока, и он меня недолюбливает. А я не в восторге от того, что мне приходится ему подчиняться. Но все останется как есть, пока он не надоест Жемчужине. – Вьюн пожал шипами. – У Флоры таких проблем нет. Ни один воин не станет пытаться помыкать воительницами. Они слишком большие и держатся вместе.
В его словах была доля истины. Лун сказал:
– Значит, ты думаешь, что с Нефритой тебе повезет больше?
Вьюн правильно понял его намек.
– Я думаю, что мне не придется терпеть Потока и его приказы. Нефрита всегда была близка с Елеей, да и воины-мужчины ее никогда не интересовали. А теперь, когда здесь ты, думаю, у воинов не будет с ней никаких шансов.
Это Вьюн рассудил верно. Лун все еще не до конца доверял ему, но мотивы воина хотя бы стали ему понятны.
Когда они поели, Утес лишь сказал:
– Меня не ждите, отдыхайте, – а затем перевоплотился и полетел над водой.
Сидя на ветке, они смотрели ему вслед сквозь завесу листвы, пока силуэт Утеса не растаял вдали. Лун с досадой вздохнул. Он не мог просто сидеть на месте и ждать.
День выдался хороший для полета – ярко-голубое небо было чистым, если не считать нескольких облаков в вышине. Лун повернулся к Нефрите.
– Мы можем слетать на разведку вдоль берега. Может быть, найдем следы того, что здесь побывали земные обитатели.
Он порадовался, когда Нефрита не спросила, зачем им тратить на это силы или какое им сейчас дело до следов земных обитателей, – потому что Лун и сам не мог на это ответить. Она вопросительно посмотрела на воинов.
– Ну так что? На разведку или будем отдыхать?
– Я полечу на разведку, – сказала Елея, подавшись вперед. Ей, похоже, тоже не терпелось чем-нибудь заняться.
