– Может быть, теперь, когда двор убрался подальше от старой колонии, Звон снова станет прежним. – Лун был уверен, что если это случится, то Звон будет скучать по полетам, но бывший наставник всегда давал понять, что быть арбором ему нравилось больше, чем воином.
– Цветика так не думает. – Нефрита рассеянно нахмурилась. – То, что это произошло единожды, уже странно. Но нам остается лишь ждать и смотреть. Мы далеко от Сквернов и их влияния, у нас много еды в колонии и больше места, чем мы можем заполнить.
Лун повернулся, глядя на террасы.
– Если мы сможем там остаться.
Она обреченно кивнула.
– Если мы сможем остаться.
За стенами из шипов вечер укрыл лес тенью. Нефрита уже давно ушла внутрь, но Лун остался, желая избежать разговора с остальными до тех пор, пока возбуждение от сражения Нефриты с другой королевой не спадет.
Он должен был научиться жить с другими, пусть порой их общество и давило на него. Лун и прежде жил в тесных, густонаселенных местах, но там он всегда был чужаком. Среди раксура он тоже им оставался, но все, что он делал или говорил, теперь имело гораздо больший вес. Лун смотрел, как мимо внешнего края платформы пролетели два воина, сверкая чешуей в падавшем от колонии свете. «Тебе придется научиться», – сказал он сам себе.
Когда запел хор ночных насекомых и по листьям застучал несильный дождь, он вернулся внутрь.
Все уже улеглись, кроме Утеса: он сидел у очага, неторопливо попивая чай. Остальные не стали забираться в подвесные кровати, а расположились на полу. Нефрита свернулась на мехах, но не спала. Она похлопала по пустому месту рядом с собой, и Лун стал пробираться между разлегшимися – дремлющими и засыпающими – телами.
Он лег рядом с ней, и Нефрита притянула его к себе, уткнувшись ему в шею. Его одежда была влажной, ткань – холодной от ночного воздуха, и он был только рад, когда тепло Нефриты сразу же согрело его. «Тебе придется научиться», – снова подумал Лун. Потому что он не мог оставить этот народ. «Твой народ».
Звон приподнялся на локте и негромко сказал:
– Может быть, нам стоит послать кого-нибудь узнать, все ли у нее хорошо.
Нефрита вздохнула, и ее теплое дыхание согрело волосы Луна.
– Это… неплохая мысль. Утес, ты не знаешь, где…
Утес вдруг поднял голову и насторожился.
– А вот и она.
Нефрита отпустила Луна, и он сел. Теперь он тоже услышал: по коридору к ним приближались Цветика и два арбора. Они остановились у ступеней, которые вели в гостевые покои, негромко переговорили, а затем Цветика поднялась наверх одна.
Когда она подошла к дверному проему, все уже были на ногах. Выглядела наставница ужасно. Под ее глазами виднелись темные круги усталости, а кожа была такой бледной, что казалась почти прозрачной. Вьюн стоял к ней ближе всех и взял ее под руку, чтобы помочь. Он подвел наставницу к ближайшей подушке. Цветика тяжело осела на нее, раздраженно приговаривая:
– Я в порядке, в порядке.
Нефрита села перед ней, а остальные собрались вокруг.
– Рассказывай.
– Мы увидели путь к нашему украденному семени. – Цветика потерла висок основанием ладони. – Хорошо, что мы пришли сюда. Одна я бы не справилась, а те, кто остался дома, слишком юны и не смогли бы помочь. – Она достала из-за пазухи свиток и развернула его на шкуре. – Видение было туманным, но у нас должно получиться подобраться достаточно близко к нужному месту, и там я смогу предсказать остальной путь самостоятельно.
Утес склонился, внимательно изучая сверток. Лун подался вперед, чтобы заглянуть ему через плечо. Это была карта, начертанная размашистыми линиями, с мелкими подписями на языке раксура, сделанными разными почерками и чернилами. Должно быть, ее рисовал не один наставник Изумрудных Сумерек. Утес сказал:
– К западу, за Пределами. – Он постучал пальцем по одному месту. – Это вода?
Цветика кивнула.
– Мы видели озеро или внутреннее море. Семя по меньшей мере в дне полета воина над водой, к юго-западу. – Она моргнула и покачнулась.
– Отдыхай, – сказала ей Нефрита. – Теперь мы знаем достаточно, чтобы начать строить планы. – Нефрита кивнула Вьюну, и тот, не обращая внимания на усталые возражения Цветики, подхватил ее на руки.
