Лун и Утес отступали через весь зал, сражаясь с одним стражем за другим. Утес бросался на существ напрямик. Лун подскакивал к ним, чтобы ранить, загонял их под удары Утеса или же добивал еще стоящих на ногах раненых. Краем зрения он видел, что Звон и Поток делают то же самое, защищая их с флангов. Мельком он увидел и Эсома, старавшегося держаться позади раксура и подальше от стражей. Они уже, должно быть, убили несколько дюжин существ, но прибывали все новые. Ардан бросил против них все, что у него было.
Затем Поток крикнул:
– Нас почти прижали к стене! Что теперь будем делать?
Лун рискнул оглянуться и увидел, что они почти подошли к дальней стене зала. Вдоль нее, на высоте примерно тридцати шагов, тянулась широкая галерея из кованого металла – видимо, по ней можно было добраться до находившихся там захоронений. Если только у Ардана не было стражей, которые умели летать, галерея могла дать им необходимую передышку.
– Все наверх! – крикнул он остальным.
Поток взмыл к галерее, и Звон, подхватив Эсома, последовал за ним. Утес швырнул последнего стража через весь зал и тоже полез наверх. Лун не отставал.
Тяжело дыша, заляпанный стекающей с него кровью существ, Лун ухватился за ограждение и оглядел зал сверху. Он увидел разбросанные, окровавленные тела стражей. Примерно дюжина еще была на ногах и двигалась вперед. А за первым рядом колонн стоял отряд жемчужно-голубых стражников. Они окружали одного-единственного мужчину в свободных одеяниях – Ардана.
– Он здесь, – сказал Лун, посмотрев на остальных. – Земной магистр.
Звон и Поток тяжело дышали, их чешую покрывали отметины от когтей, порезы и царапины, едва не ставшие глубокими ранами. Эсом распластался по стене, оцепенев от страха. Утес свернулся вокруг поручня, перенеся большую часть веса на изящно чеканенный металлический пол галереи. Его хвост свободно свисал, и на вид праотец был расслаблен. Он презрительно фыркнул, ясно давая понять, что он думает об Ардане.
Магистр прошел вперед, к последнему ряду колонн, остановившись менее чем в пятидесяти шагах от них. Он громко сказал:
– Пожалуйста! Позвольте мне поговорить с вами!
– Мы тебя слышим, – сказал Лун, повысив голос.
Ардан снова шагнул вперед и прикрыл глаза от света ближайшей паровой лампы. Щурясь, чтобы разглядеть их наверху, он сказал:
– Я уверен, что мы можем с вами как-то договориться.
Лун заколебался. Он знал, что Ардан умел притворяться искренним, но сопротивляться столь заманчивому предложению было трудно. Ардан, должно быть, не знал, что Нефрита и Цветика были заперты в куполе. Если только у них получится уговорить его пропустить их туда…
Эсом настойчиво прошептал:
– Не верь ни единому его слову.
Поток презрительно зашипел.
– Он хочет говорить только потому, что мы побеждаем.
– Не так уж сильно мы и побеждаем, – возразил Звон, беспокойно глядя на стражей.
Утес мотнул головой, призывая Луна продолжать говорить.
Лун расправил крылья и, спрыгнув с галереи, легко приземлился на пол.
Ардан несколько мгновений смотрел на него. Он тоже тяжело дышал, словно только что побывал в бою. Должно быть, ему стоило больших усилий отправить за ними стольких стражей. Лун порадовался тому, что призывать их было не легче, чем драться с ними. Ардан сказал:
– Мне стоило принять больше мер предосторожности, но я не догадывался, что Эсом знает, где семя. – Он помедлил и снова взглянул на балкон. – Я также не осознавал, что вас здесь так много и что один из вас столь… грозен. Я не вижу Раскола. Полагаю, ему не навредили?
Значит, все их предположения были верны и семя находилось здесь, в куполе. «По крайней мере, все это было не зря», – подумал Лун.
– Какое тебе дело до Раскола? Боишься, что упустил свой шанс добавить в коллекцию чучело раксура?
Голос Ардана зазвучал напряженнее.
– Он – мой друг. Я не хочу, чтобы ему причинили вред. Он рассказывал мне, чего может ждать от своего собственного народа. То, как ты набросился на него при первой встрече, лишь подтверждает это.
– Он украл наше семя. Он знал, что это сделает с древом, – сказал Лун и подумал: «Ардан считает, что Раскол здесь. Он хочет, чтобы тот это услышал». – Отдай семя, и мы уйдем. Больше нам ничего не нужно. – Попытаться решить дело миром все же стоило.
