Я обозлился, подошёл к физкультурнику и говорю:
— Пожалуйста, простите меня, ведь это я не нарочно. Я не Попка, я Альфонс, но мой Попка говорить учится. Я ему раз сто повторял: «Скажи: меня зовут Попка Циттербаке». Вот у меня и вертятся эти слова на языке.
Но, кажется, физкультурник ничего не понял. Я потоптался около него и убежал.
«Нет, так продолжаться не может, — решил я. — Дай-ка я поговорю с Эрвином. У него дома тоже всякие животные есть. Он у нас в классе ответственный за живой уголок».
— Да это пустяковое дело! — утешал он меня. — Вся загвоздка в дрессировке. Тебе надо натаскать его как следует — вот и всё.
И ещё он сказал, что есть книги о дрессировке животных. Я выскреб всё, что было у, меня в копилке, и отправился в книжный магазин.
— Чего тебе, малыш? — спросила продавщица. — Книжку-картинку или, может быть, сказочку?
Я растерялся и, должно быть, покраснел. Ну какой же я малыш?
Мы долго глазели друг на друга.
— Что ж ты молчишь? Говори, какую тебе книжку надо?
Я и вправду на неё обиделся и за «малыша» и за «сказочку».
А она берёт какую-то книгу с полки и говорит:
— Вот посмотри-ка эту. Здесь очень интересные истории и сказки.
Этого я уж не мог стерпеть и убежал из магазина.
Пройдя несколько домов, я увидел другой книжный магазин. Вхожу и сразу говорю:
— Здравствуйте! Дайте мне, пожалуйста, книжку, как дрессировать животных.
На прилавке лежало много всяких книг: и о муравьях, и о лягушках, и о лошадях, и даже о львах. Но о попугаях — ни одной. Продавщица показала мне книги о певчих птицах, а потом — про орлов.
Но я сказал:
— Мне бы книжку про попугая.
Но книг про попугая у неё не было. А вообще о дрессировке нашлась только одна — «Как натаскивать собак».
Но ведь Попка-то не собака, а попугай! Повернуться и уйти мне уже как-то неловко было. И вот я купил книгу про собак. Три марки восемьдесят она стоила. Дома я прочёл её от корки до корки. А может, лучше мне завести себе собаку? Собака умеет ходить рядом с хозяином, по команде садится. Если я что-нибудь потеряю, она обязательно отыщет. А кроме того, она будет кусать моих врагов. Пусть-ка попробуют тогда дразнить меня!
Или, может быть, выдрессировать Попку по собачьей книжке?
Я решил сделать опыт. Подошёл к нему и приказал:
— К ноге! — Потом крикнул: — Место!
Но он даже не слушал. Значит, не годилась эта книга для попугаев…
И я начал всё сначала. Две недели подряд, день за днём, я чуть не целый час твердил ему: «Попка — Попка! Попка — Попка!» Даже заболел в конце концов. У меня нашли паралич поднёбных мускулов. Доктор сказал, что я очень переутомился. Из поликлиники я вернулся злой на Попку как чёрт.
— Дурак ты! — накинулся я на него.
Попка кивнул мне, поблёскивая своими глазками-угольками, да вдруг как закаркает:
— Дур-рак! Дур-рак! Дур-р-рак!
Я выскочил в кухню. Кричу:
— Мама, мама! Попка заговорил! Это я его научил!
Но больше я не добился от него ни слова. Заговорил он только несколько дней спустя, когда к нам в гости пришла тётя Анна.
— Ах, какая хорошенькая птичка! — сразу засюсюкала она. — Цып-цып-цып!
— Попкой его зовут, — сказал я.
Попка смирно сидел у меня на пальце и, склонив головку, посматривал на тётю Анну.
— Ах ты, моя цыпочка! Ах ты, моя маленькая! Ну пойди, ну пойди ко мне! — звала она его.
Попка молчал-молчал, а потом повернул головку да как каркнет:
— Дур-р-рак! Дур-р-рак!
Сколько я натерпелся из-за этого Попки! Мама сказала, что я распугаю всю её родню. И я решил больше не дрессировать Попку. Вот если я заведу себе собаку — обязательно выдрессирую. Вчера на улице встречаю тётю Анну. Я ей: «Здравствуйте!» — а она только кивнула и молча прошла мимо.
С того дня как Попка так невежливо обошёлся с тётей Анной, прошло немало времени. Но ничему новому он так и не научился. Только одно слово и запомнил и всегда выкрикивал его, когда не надо. И доставалось же мне из-за него! Все ведь думали: это я нарочно его подучил, чтобы он всех гостей так встречал. А мне это и в голову не приходило.
Но зато он стал совсем ручным: полетает по комнате, опустится ко мне на плечо, пощиплет ухо, а то посидит на голове. Во время обеда он подлетал к моей тарелке и клевал из неё. Стоило мне свистнуть два раза подряд — он был тут как тут. Попка хорошо знал: это значит, что я приготовил для него какое-нибудь лакомство.
