Ответа не было, и кромешная тьма, которую едва пробивал свет факела, не собиралась открывать свои мрачные тайны непрошеному гостю. И Конан, торопливо спускаясь в неведомые глубины, старался не думать о том, каким долгим и мучительным окажется падение, если под ногой вдруг не окажется следующей ступеньки.
«Даже могилу копать не придется»! — усмехнулся варвар, продолжая бесконечный спуск. Изредка на камнях мелькали какие-то загадочные, недоступные человеческому пониманию символы, и мороз пробирал по коже при мысли о том, кто мог высечь их здесь многие тысячелетия назад…
Но вот, наконец, нога Конана, привычно опускаясь в поиске следующей ступеньки, уперлась во что-то твердое.
Киммериец удовлетворенно хмыкнул, — уж он-то твердо знал, что у любой бездны непременно имеется дно. Тот факт, что под этим дном может таиться другая бездна, его не волновал. Все рассуждения о бесконечности он оставлял на долю мудрецов — и шел вперед, твердо уяснив одно: у жизни, дарованной ему суровым Кромом, было начало и обязательно будет конец… и потому не стоит его напрасно приближать. Так что истинному воину не оставалось ничего другого, как быть начеку — каждый миг этой совсем не легкой жизни…
Итак, под ногами Конана оказалась достаточно твердая поверхность, и предстояло теперь идти вперед, чтобы разобраться, наконец, что за твари таятся в этом подземном царстве, упорно пытаясь навязать свои правила игры тем, кто наверху. Киммериец осторожно двинулся вперед, старательно запоминая путь. Ему отнюдь не улыбалось застрять в этом богами проклятом подземелье на веки вечные. Он шел вперед, крепко сжимая топор, надеясь, что вскоре наткнется на ту тварь, что загрызла Акулана. Но мерзкого гада и след простыл, должно быть, почуял за собой погоню. Может, окопался в какой-нибудь из неприметных нор по бокам тоннеля? Во всяком случае, туда Конан лезть не собирался. Свет факела плясал, худо-бедно освещая подземный путь, и киммериец старался не думать о том, что будет, когда он выгорит дотла.
Многочисленные детали, выхваченные цепким глазом, говорили о том, что под землей бурлила своя, особенная жизнь. Дно коридора было усеяно следами, — словно какой-то безумец испестрил его бредовыми иероглифами. И человеческие кости, то и дело хрустевшие под ногами, отнюдь не свидетельствовали о мягком и добром характере подземных жителей.
Конан начал было размышлять, что за существа могли еще обитать здесь — как вдруг странный звук, шедший откуда-то спереди, заставил его насторожиться. Этот звук одновременно напоминал стрекотание огромного сверчка, и в нем упорно повторялся какой-то навязчивый мотив… С топором наизготовку, подобравшись, как перед прыжком, варвар, крадучись, стал подбираться к источнику непонятных звуков.
Он шел вперед — а звук то удалялся и исчезал совсем, то вдруг начинал звучать с новой силой, заставляя сердце невольно сжиматься, — такая нечеловеческая, неземная тоска была в этих странных звуках. Неожиданно звуки раздались прямо за спиной. Конан повернулся рывком — но в этот миг что-то склизкое и клейкое обволокло его сзади.
Он ощутил страшный ожог, будто сотня раскаленных игл впилась в его плоть. Желтые звезды заплясали перед глазами. Киммериец непроизвольно дернулся всем телом и, напрягши все свои силы, вырвался из смертоносных объятий.
Превозмогая чудовищную боль, Конан развернулся. В первый миг он ничего не увидел. Взор с тревогой обшаривал тьму, рука с такой силой сжимала древко топора, что, казалось, готова была искрошить его в щепы, но противника не было видно… как вдруг киммериец узрел нечто столь мерзкое и отвратительное, что с трудом подавил приступ рвоты. На стене, намертво присосавшись к камням, распласталась тварь, подобной которой он не мог вообразить и в самых страшных кошмарах.
Нет, это не был огромный, ядовитый паук, и даже не сухопутный сородич медузы, который чуть не растворил Конана своей едкой кислотой у проклятого Монолита, к которому его завлек кусанский вельможа Фенг. Если бы!
На стене, переливаясь всеми цветами радуги — что отнюдь не придавало ему привлекательности — сидело какое-то огромное жирное пятно. Оно было похоже на плесень… но лишь на первый взгляд. Приглядевшись, варвар понял, что перед ним — некая колония получервей-полуслизняков, слившихся воедино Наружный край этого чудовищного симбиоза составляли отвратительные, хаотично извивающиеся щупальца, с помощью которых, очевидно, колония передвигалась с места на место. Следующее кольцо составляли блестевшие от переполнявшей их ядовитой слизи, отвратительные опарыши-улитки. Конан с содроганием увидел, что на мерзких маленьких головках чудовищных беспозвоночных блестят капли крови — его, Конана, крови!
