Тут уж придворные стали умолять их помиловать. Сжалился над ними Бартек, а они в благодарность отдали ему королевскую корону.
– Будь нашим королём! – сказали воины. – Едем в столицу, садись на трон и правь нами справедливо.
– Как же я уеду без своей серой уточки? – говорит он дружине. – Она со мной горя хлебнула, пускай теперь счастья отведает, во дворце поживёт.
Прыгнул Бартек в седло и утку прямо в клюв поцеловал. Только перед ним уже не утка – красавица королевна на коне сидит.
– Ведьма меня в утку превратила, а ты от злых чар избавил, – молвила красавица.
Поехали они в королевский дворец и зажили припеваючи, а злой король в бедной избушке остался жить да дрова рубить.
Польская сказка
Жил в одной деревне бедный мужик по прозвищу Горемыка. Достался ему от отца земли клочок: слева – болото, справа – песок, лишь посерёдке узенькая полоска землицы, вся в ямках да камешках. Стал мужик свою полоску под озимые пахать. Не то конь, не то скелет еле тащится, по мужику пот градом катится. Устал Горемыка, живот так и сводит. Ему передохнуть бы да хлебца поесть, что за пазухой спрятан. Но работать так работать, а краюху от греха подальше обернул льняной тряпицей и под куст положил. Пашет, не поднимая головы: не глядит ни налево, ни направо – ни на песок бесплодный, ни на болото топкое.
А за болотом тем трясина бездонная, лешими кишмя кишащая. Самый наглый из них – Чёрный Леший – средь бела дня повадился из болота вылезать да людям пакостить. Вот он-то беднякову тряпицу с хлебом и заприметил – хвать её да шмыг в кусты. Притаился в предвкушении: обнаружит мужик пропажу – станет вора проклинать и чертей поминать.
Тут солнышко из-за туч выглянуло, весь свет позолотило, короткие тени от деревьев и кустов легли на мокрую землю.
В полдень решил Горемыка червячка заморить – а хлеба-то нет!
– Кто это на бедняцкий хлеб позарился? Видно, шёл мимо нищий ещё беднее меня. Тогда на здоровье!
Тут Леший загоготал, копытами затопал, рогами затряс и в болото провалился.
А сидел там Водяной в тростниковом кафтане, в камышовом венке, лицо зелёное, пузо огромное. Все дела переделал, леших да бесенят добрым людям вредить разослал и разнежился на солнышке, а Чёрный Леший возьми да и воротись.
– Зачем пожаловал? – спрашивает Водяной.
– Украл я у бедняка краюшку хлеба, – проскрипел Леший. – Думал, он браниться станет, нас, чертей, поминать, а он здоровья пожелал тому, кто хлеб его скушал.
– Так у него небось амбары полны. Что ему кусок хлеба! – покачал головой Водяной.
– Да где там! Во всей округе беднее бедняка не найти. У него теперь до самого вечера маковой росинки во рту не будет.
Водяной брови сдвинул:
– Ах ты подлец! Или у леших чести нет? Последнюю краюху хлеба украл у бедняка? Срамота! Верни хлеб на место!
– Как же я его верну? Раскрошился он совсем, а крошки птицы склевали, – говорит Леший.
Водяной задумался.
– Не можешь хлеб вернуть – в работниках у него ходить будешь. Прослужи мужику верой и правдой три года, а до той поры чтоб я тебя не видел!
Солнце уже за дальним лесом схоронилось, когда голодный мужик поплёлся домой.
Еле волочит он ноги, да и кляча то и дело спотыкается, соха по камням дребезжит, а навстречу ему незнакомец: глаза зелёные, что лесные озёра, волосы чёрные, что вороново крыло, лицо румяное – кровь с молоком! Взял парень соху за рукояти и говорит:
– Позвольте я вам помогу, хозяин!
Свистнул парень, и старая кляча пустилась вскачь молодым жеребцом! А когда незнакомец попросился к нему в работники, мужик и вовсе диву дался:
– Зачем тебе у бедняка служить? Мы и сами-то впроголодь живём, а тут ещё тебе плати…
– Мне плата не нужна. Не гоните меня – будете довольны, – отвечает зеленоглазый.
– Ты недельку сперва поживи – если понравится, насовсем оставайся.
Поселился Леший у Горемыки и с коня начал: уж он его чистит, отборным овсом кормит, ключевой водой поит.
Недели не прошло – коня словно подменили.
Без устали пашет, а запряжёшь в телегу – вожжи в руках не удержать.
Привёл батрак коня в силу и коровой занялся. От её молока мужиковы ребятишки побелели да потолстели. «Ай да батрак! – думает Горемыка. – Хлеба ест мало, а работает за семерых».
