— Что бы я ни принес, вы это съедите, обещаете?
— Ну конечно! — воскликнула Астролябия. — Неужели ты считаешь, что мы так уж плохо воспитаны?
В тот знаменательный день я вошел к ним с двумя сумками, набитыми доверху, чтобы не сразу разочаровать обеих женщин. Дело в том, что я напихал туда всякого барахла с целью убедить их, будто хочу приготовить праздничную трапезу. А настоящее мое приношение могло бы уместиться в одном кармане, поскольку состояло из трех крошечных коробочек для пилюль и компакт-диска.
Диск я вставил в музыкальный центр.
— О, ты приготовил даже музыкальное сопровождение к обеду! Как это изысканно!
Каждая из коробочек, предназначенных женщинам, содержала один грамм гватемальского псилоциба.[20] В моей же была двойная доза: такому старому любителю, как я, меньше и принимать стыдно.
— Что это такое? — поинтересовалась Астролябия, принимая от меня коробочку.
— Аперитив, — ответил я, тогда как это-то и было основное блюдо.
Обе женщины открыли свои коробочки, и писательница испустила восторженный крик: на какое-то мгновение мне даже показалось, что ей известна природа содержимого.
— Ты права, Альенора, — с воодушевлением подхватила Астролябия. — До чего же они хорошенькие, эти сушеные лисички! И что же — их можно есть прямо так?
— Да, желательно именно так.
Близился трудный момент, особенно для меня, привыкшего к этому снадобью: как ни странно, мерзкий вкус гриба ощущается острее именно теми, кому он уже знаком. Мне понадобилось немалое мужество, чтобы разжевать свою порцию. Зато Астролябия выказала замечательную воспитанность:
— Какой оригинальный вкус!
Что касается романистки, та и вовсе замычала от наслаждения. Мне подумалось, что я впервые потчую галлюциногенными грибами полоумное существо и что это рискованная затея. Налив воды в стаканы, я предложил женщинам выпить ее. Они подчинились; я выпил тоже, прополоскав рот и с облегчением почувствовав, что избавился от гадкого привкуса. Любопытное явление: мы с удовольствием едим все грибы, даже ядовитые, так отчего же одни только псилоцибы, которые, без сомнения, оказывают самое благотворное воздействие на человека, так противны на вкус? Может, природа таким образом предостерегает всех, кто хочет их попробовать: мол, будьте осторожны, сейчас вам предстоит пережить нечто весьма специфическое!
— А зачем нужно пить воду? — спросила Астролябия.
— Иначе это не подействует, — объяснил я.
Она, видимо, решила, что таковы диетические предписания, и не обеспокоилась.
Я включил диск. Зазвучала музыка. Я знал, что гриб начнет оказывать свое дурманящее воздействие не раньше чем через полчаса. Вся моя операция была рассчитана по минутам, как ограбление банка. Я расстелил на полу пледы.
— Ты что, готовишь нам римскую оргию? Мы будем обедать лежа? — спросила моя прекрасная дама.
Я отделался какой-то банальностью; правда же состояла в том, что большинство людей под кайфом не способны держаться на ногах. Так что лучше было заранее приготовить лежбище.
— А что это за музыка? — опять спросила она.
— Aphex Twin.[21]
— Ты не находишь, что она какая-то странная?
— Скоро ты перестанешь считать ее странной.
— Хочешь сказать, твой обед будет таким нестандартным, что по сравнению с ним эти звуки сойдут за нормальные?
— А обед уже кончился. Больше ничего не будет.
Наступила пауза.
— Зоил, я боюсь, ты сильно недооцениваешь размеры моего аппетита.
— Мы все трое сейчас наглотались галлюциногенных грибочков. Минут через двадцать начнется «улёт».
Я был готов к вполне заслуженному нагоняю: людей не потчуют псилоцибами без предупреждения. И совершил этот непростительный поступок лишь потому, что был убежден: Астролябия наверняка не стала бы пробовать их, знай она правду. А я очень хотел разделить с ней этот уникальный опыт, коль скоро мне отказывали в плотской любви.
— Альенора, ты только вообрази, сейчас у нас будут галлюцинации! — радостно сообщила моя возлюбленная.
Я объяснил ей, что начальная стадия всегда неприятна, но, если перетерпеть и не волноваться, путешествие в страну грёз будет восхитительным.
— Где же ты раздобыл эти грибы?
