— Правду говорят, — заметила г-жа Зарагир, — что дружба возникает так же внезапно, как и любовь. — Вчера я увидела вас впервые, а сейчас уже предчувствую, как мне будет горько с вами расставаться. В Тижу у меня нет подруг-француженок.
— Какая же вы милая! Если бы вы приехали в Париж и не остановились у меня, я бы обиделась на вас. Ваш муж знает, кто мы такие, и в моем доме, хотя и его нельзя назвать дворцом, есть все для комфортабельной жизни. Так что решайтесь. Увы, время не жалеет красивых женщин и, если бы я была на вашем месте, я очень жалела бы, что провела лучшие годы жизни на краю света, между огородом и бельевым комодом. Вы даже не знаете, что теряете. Ваш муж вас прячет? Его можно понять. Вы молоды, очаровательны и вполне естественно, что мужчина его возраста, хорошо поживший и слишком хорошо знающий женщин, накопил в своем характере достаточно эгоизма и не может не испытывать ревности.
— Он? Эгоист? Ревнивец? Вы ошибаетесь. Если бы я захотела, мы завтра же поехали бы в Париж.
— Тогда чего же вы ждете? Приезжайте, и весь Париж будет у ваших ног. Вы вполне этого заслуживаете. Я бы даже сказала, что вы имеете на это полное право.
— Весь Париж у моих ног? Ну это уж вы, я думаю, преувеличиваете.
Г-жа Даже настаивала, повторила свое приглашение, и г-жа Зарагир, прельщенная банальными картинами и обещаниями успеха, внезапно испугалась быстротечности времени. Ей вдруг показалось, что она была лишена чего-то, за что необходимо немедленно ухватиться. Вернувшись с прогулки, она тотчас побежала к мужу, сидевшему с книгой под деревом.
— Поедем в Париж, Даже нас приглашают, — сказала она.
— Это весьма приличное семейство, весьма серьезное и весьма скучное, а госпожа Даже — круглая идиотка, если я не ошибаюсь, — отвечал ей г-н Зарагир.
— Идиотка? Вовсе нет, поскольку я тебе говорю, что она нас приглашает.
— Жить у Даже? Нет уж, спасибо, я предпочитаю гостиницу. Но я вижу, твое отвращение к большим городам исчезло, словно по волшебству?
— Да, словно по волшебству. Ты доволен?
— Я рад, что ты даешь мне еще один повод доставить тебе удовольствие. Хочешь в Париж? Поедем в Париж.
— Завтра?
— Нет. Наше состояние — не слиток золота, который достаточно хорошо спрятать. Дела мои предполагают разного рода ответственность, а ты знаешь, что чем больше разрастается богатство, тем больше опасностей его подстерегает; это, как армия, разбросанная повсюду. Меня ждут люди, и поэтому сейчас мы должны вернуться. Но я тебе обещаю, что мы вернемся во Францию при первой же возможности.
Г-жа Зарагир проговорила с недовольной гримаской:
— При первой же возможности — это очень расплывчато. Это может оказаться и через два года, и через десять лет, никто не знает когда.
— Чего ты собственно хочешь? — спросил г-н Зарагир.
— Я обожаю Тижу, это — рай земной, но рай на краю света. Ведь правда? Я молода, мне хочется немножко повеселиться, я заслужила, даже имею право. Г-жа Даже сказала мне сейчас, что будущее не обещает ничего хорошего красивым женщинам: мы увядаем, а время уходит.
— Чего ты собственно хочешь? — повторил г-н Зарагир.
— Поставь себя на мое место. Живем мы только раз, а я теряю свои лучшие годы…
— Со мной?
— О нет, любовь моя, не с тобой, а далеко, в Тижу, между огородом и бельевым комодом.
Зарагир уже не улыбался.
— Объясни, в чем дело, — сказал он.
— Мне нечего объяснять. Я уже все тебе сказала, мой милый. Меня пригласили и, раз ты не можешь отложить твой отъезд, позволь мне поехать в гости к Даже на пару недель. Одному Богу известно, когда мы сюда вернемся. Мы можем заболеть. Или можем умереть. И что тогда? Хороша же я буду. Всего на пару недель. Я отправлюсь из Франции буквально в тот же день, когда ты вернешься к нам домой, и на Рождество мы будем опять вместе. Ты так часто оставлял меня одну! И наверное, привык к недолгим разлукам, разве не так?
— Никогда еще мне не приходилось принимать столь трудного решения, — ответил г-н Зарагир. — Мне надо уезжать. Если я заставлю тебя ехать со мной, ты будешь недовольна, возмутишься. Я окажусь человеком, заставляющим тебя делать то, чего ты не хочешь, и от этого пострадает наша любовь. Ты будешь считать себя обиженной, будешь сердиться на меня, начнешь то и дело жаловаться и представлять себя жертвой. А я терпеть не могу нытья, мне дорога наша любовь и я не хочу делать ничего, что могло бы ей повредить.
