– Играли мы на равных, – подала голос Фредди. – Шесть-четыре в вашу пользу, шесть-четыре – в мою, и семь-пять – в нашу.
– В мою, – поправил ее Флетч.
– То говорит ваш мужской шовинизм.
– В мою, в мою, – упорствовал Флетч.
– Это не чистая победа. Ваши руки и ноги длиннее моих.
– Особенность тенниса состоит в том, что кто-то должен выиграть, а кто-то – проиграть, – вмешался Льюис Грэхэм.
Кристал Фаони перевела взгляд на него.
– В теннисе всегда ясно, кто выиграл, – добавил Льюис Грэхэм.
– Где вы это вычитали? – поинтересовался Флетч.
– Я заказала тебе порцию цыпленка и салат, – сообщила ему Кристал Фаони.
– Благодарю за заботу. Но мне столько не нужно.
– То есть тебе хватит одного салата?
– С лихвой.
– Тогда цыпленка съем я. Мне, как ты понимаешь, неудобно заказывать себе две порции.
– Почему это неудобно?
– О, перестань, Флетч. Ты когда-нибудь спал с толстухой?
Грэхэм заелозил локтями по столу. Затронутая тема показалась ему излишне вольной.
– Я взвешиваю ответ.
– Такой вот, как я.
– Тяжелый вопрос.
Льюис Грэхэм откашлялся.
– А вы, похоже, привыкли к легким ответам. За ленчем (Флетч съел салат, Кристал – две порции цыпленка) разговор коснулся и убийства Уолтера Марча. Выслушав Льюиса Грэхэма, изложившего прочитанное в утренних газетах вкупе с цитатой из Ветхого завета касательно бренности человеческой жизни, Кристал оторвалась от тарелки, чтобы сказать: «Вы знаете, Уолтер Марч объявил о своем уходе на пенсию».
– Я этого не знал, – повернулся к ней Грэхэм.
– Объявил.
– И что? – хмыкнула Фредди. – Ему же было за семьдесят.
– Но произошло это более пяти лет тому назад.
– Мужчины относятся к уходу на пенсию со смешанными чувствами, – изрек Льюис Грэхэм. – С одной стороны, они осознают, что устали, и хотят напоследок насладиться жизнью. С другой, с содроганием думают о потери власти, вакууме, в котором окажутся после ухода на пенсию.
Кристал, Фредди и Флетч одарили Грэхэма короткими взглядами.
– Он объявил об этом публично? – спросил Флетч.
– О, да. При большом стечении народа. На открытии новой типографии «Марч ньюспейперз» в Сан-Франциско. Меня специально послали туда. Большое событие, знаете ли. Знаменитости, дамы, сверкающие драгоценностями, словно рождественские елки, моя газета не могла остаться в стороне. Роскошный был прием. Горы закусок, ветчина, паштет из гусиной печенки, разнообразные пирожные...
– Кристал, – оборвал ее Флетч.
– Что?
– Ты голодна?
– Нет, благодарю. Только что откушала.
– Тогда не отклоняйся от темы.
– Марч воспользовался этим случаем, чтобы объявить о своем решении удалиться от дел. Сказал, что ему шестьдесят пять, он сам ввел порядок, согласно которому сотрудники корпорации, достигнув этого возраста, уходят на пенсию, и не считает возможным сделать для себя исключение, хотя теперь лучше понимает, что чувствуют те, кто достиг этого возраста. Силы-то еще есть, опыта не занимать, но закон есть закон.
– А мне-то казалось, что по его разумению установленным им правилам должны подчиняться все, кроме него самого, – ввернула Фредди.
– Так оно и было, – кивнул Льюис Грэхэм.
– Он даже сказал, – продолжила Кристал, – что распорядился перегнать яхту в Сан-Диего и ждет не дождется, когда сможет отплыть с женой в дальний круиз по островам южной части Тихого океана. Нарисовал такую идиллистическую картину, что у меня на глазах навернулись слезы. Закат солнца, надутые ветром паруса и он с женой, верным спутником жизни, на корме, взявшись за руки.
– Ему принадлежал большой катамаран, не так ли? – осведомилась Фредди.
– Тримаран, – поправил ее Грэхэм. – Три корпуса. Я однажды плавал на нем.
– Правда? – удивился Флетч.
– Довольно-таки давно. Назывался он «Лидия». Я полагал Уолтера Марча своим другом.
– И что произошло? – спросил Флетч. – Почему сорвался круиз? Тримаран дал течь?
Льюис Грэхэм пожал плечами.
– Не вижу в этом ничего удивительного, – заметила Фредди. – Многих начинает бить мелкая дрожь, когда приходит пора удаляться от дел.
– Он сказал, когда уйдет на пенсию, Кристал? Назвал конкретный срок? – Флетч не испытывал недостатка в вопросах.
– Через шесть месяцев. Тиографию открывали в декабре. Я четко помню его слова о том, что на юг они с Лидией поплывут в июне.
