Под старость, правда, ему случалось игнорировать чужие работы. Так, он начал было читать «Основные начала геологии» Лайеля, но, убедившись, что тут пахнет ересью, бросил. Вообще в это время он был уже настолько величествен, что мог иной раз не замечать мнений, не согласных с его взглядами.
Насколько Кювье был счастлив в своей научной и административной карьере, настолько же судьба преследовала его в семейной жизни. Он женился в 1803 году на вдове генерального фермера Дювоселя, погибшего на эшафоте вместе с Лавуазье в эпоху террора. Эта женщина, серьезная и спокойная, как нельзя более подходила к характеру Кювье, и между ними царствовали полнейшие «совет и любовь».
Казалось бы – все условия для семейного счастия; но, очевидно, каждому из нас приходится выпить свою чашу с ядом в этой мизерной жизни! Какой-то рок преследовал детей Кювье. В 1804 году родился у него сын – и умер на третьем месяце. В 1812 году умерла четырехлетняя дочь. За ней в 1813 году последовал второй сын Кювье, родившийся в 1805-м, – мальчик бойкий, способный, даровитый. «Эта потеря произвела на него впечатление, которое не могли изгладить годы, – рассказывает миссис Ли. – Долгое время после того он не мог без глубокого волнения видеть детей… В 1830 году, через 17 лет после этой потери, когда Кювье приехал в Англию, я посетила его однажды вместе с моим сыном, не подумав о впечатлении, которое может произвести на него вид этого ребенка. Взгляд, который он бросил на него, и грустная нежность, с какою он ласкал его, никогда не изгладятся из моей памяти».
Оставалась одна дочь, Клементина, родившаяся в 1806 году. Казалось, судьба решила пощадить ее. Это была девушка умная, интеллигентная, с мягким и кротким сердцем, бывшая душою общества, собиравшегося у Кювье. В 1828 году она собиралась выйти замуж; но среди приготовлений к свадьбе у нее развилась скоротечная чахотка, и через несколько недель ее не стало.
Этот последний удар страшно подействовал на Кювье. Он похудел, поседел, осунулся; пытался заглушить горе работой, но оно оказывалось сильнее. Два месяца он не выходил из дома; наконец явился в заседание Государственного совета и по обыкновению спокойно занял председательское место. Начались прения; он внимательно следил за ними; по окончании их хотел сделать заключение, начал говорить, но голос оборвался, слезы хлынули из глаз; он закрыл лицо руками и зарыдал… Все сидели молча, все знали Клементину Кювье… Наконец, подавив свое волнение, он произнес: «Господа, простите меня… я был отцом… я все потерял».
После этого несчастья он сделался раздражительным, мрачным, и приступы веселия, находившие на него иногда прежде, уже не повторялись.
Последние годы жизни Кювье ознаменовались знаменитым спором с Жоффруа Сент-Илером. Уже давно Жоффруа развивал свои идеи, но Кювье не хотел выходить с ним в открытую борьбу, помня его дружбу и помощь в начале своей карьеры. Наконец, однако, молчание стало невозможным. По поводу одного мемуара о головоногих Жоффруа представил академии отчет, в котором, развивая свои взгляды, прямо нападал на Кювье, так сказать, бросал ему перчатку. Кювье поднял ее и принял бой, возбудивший волнение во всем ученом мире.
Спор, главным образом, касался идеи о единстве плана в мире животных, высказанной Жоффруа. Кювье, как известно, признавал в животном царстве четыре различных типа, не связанных никакими переходами. Но и в пределах каждого типа организмы распадаются на ряд форм, самостоятельных и независимых. Каждый вид – замкнутое гармоническое целое, особая система органов, созданная для известной цели, как другой вид создан для другой цели, и так далее. Аналогии существуют лишь постольку, поскольку сходна цель, для которой созданы организмы.
Сент-Илер, пораженный с самого начала своей деятельности сходством, которое замечал между различными организмами, пришел к совершенно другому заключению. По его мнению, весь мир животных обнаруживает ясное единство плана строения, и различные виды, роды и т. д. суть лишь вариации и ступени этого плана.
Мы не будем излагать в подробности ход этого спора; скажем только, что, по общему мнению, победа осталась на стороне Кювье. Главной причиной этого была ясность его воззрений и смутность идей Жоффруа. Что такое его «unité de plan», «unité de composition», – трудно понять из ero сочинений. С одной стороны, здесь как будто подразумевается только единство происхождения, причем низшие типы животных относятся к высшим так же, как, например, первые стадии развития зародыша – к взрослому животному. В таком случае, конечно, между высшим и низшим животным может не существовать никакого сходства в действительном строении, числе и расположении органов.
