Президент, возможно опасаясь серьёзного скандала, вдруг сказал: «Хорошо, мы допустим Мельникова к выборам. Пусть подаёт документы». Тогда я обратился к Президенту и сказал ему: «Анатолий Петрович, проведите голосование, чтобы Мельников был выдвинут нашим собранием. Сейчас же, здесь!» Это было сделано, и Мельников получил единогласную поддержку всех собравшихся академиков нашего Отделения. Так что в дальнейшем он считался выдвинутым этим собранием.
Сразу же после этого чая стало известно, что место по вычислительной технике Президиум предоставляет нашему Отделению и Мельников считается выдвинутым по нашему Отделению. При этом Мельников не имел никаких конкурентов и его избрание было почти гарантировано.
С радостью я сразу же стал звонить жене и сообщил ей об этом событии и поручил ей разыскать по телефону Мельникова, чтобы он готовил документы на выборы.
Это было вскоре сделано. Мельников был выбран на Отделении математики почти единогласно. После того как Мельников был допущен к выборам, я обратился к Тихонову, который, по моему мнению, должен был также радоваться, и сказал ему: «Андрей Николаевич, похвалите меня за то, что я сделал». Он ответил довольно холодно: «Ну что ж, вы устроили истерику и разозлили Президента. Чего же в этом хорошего?» Как выяснилось позже, Тихонов поддерживал кандидатуру Бурцева и, кроме того, в высшей мере не желал ссориться с Александровым. Он метил на место директора института, которым руководил Келдыш. Здоровье Мстислава Всеволодовича было уже плохо.
Кандидатуру Русанова горячо поддерживал Келдыш. Русанов был выбран на нашем Отделении в четвёртом туре. Четвёртый тур на этих выборах был запрещён Президиумом. Прежде чем провести четвёртый тур, Боголюбов обратился к Президенту за разрешением и утверждал, что получил его. Так что мы считали Русанова выбранным. Но позже на заседании Президиума Президент отрицал, что дал разрешение. Против Русанова резко выступил Овчинников, так что избрание Русанова оказалось недействительным. Келдыш очень был расстроен и поделился со мной своим огорчением. Мне было жалко Келдыша, а Русанова я не знал. Я посоветовал ему поставить вопрос на Общем собрании, и он последовал моему совету, проведя сперва это дело через партийную группу, а затем уже через Общее собрание. Келдыша поддержали — Русанов был выбран.
Сложно было с избранием Л. Д. Фаддеева в члены Академии. Очень хотел провести его в члены Академии Виноградов, но до 1976-го года Фаддеева проваливали членкоры. И было впечатление, что в членкоры его не пропустят. Александре Игнатьевне пришло в голову, что Людвига легче выбрать сразу в академики, так как число избирающих меньше и с ними проще договориться.
Александра Игнатьевна иногда беседует по телефону с Виноградовым, причём разговаривают они по часу и более. В одной из таких бесед она подсказала ему эту идею. Он её принял. Надо сказать, моя жена отлично разбирается в академических делах и этим здорово помогает мне. В 1976-м году Фаддеев уже был выдвинут кандидатом на выборы в академики.
В предвыборной компании по этой кандидатуре и во время выборов Виноградову усердно помогали Марджанишвили, Никольский, Прохоров и я.
Решительно против избрания Фаддеева академиком были Боголюбов и Владимиров. К сожалению, В. С. Владимиров почти всегда слушается Боголюбова. Во время выборов были заключены «сделки» обменного характера. При этом очень активную роль сыграл Прохоров. Битва была горячая. Кончилось тем, что на Отделении Фаддеев был избран. Оставалось Общее собрание. Распространился слух (я об этом узнал от А. Б. Жижченко), что готовится провал Фаддеева на Общем собрании и что инициатором этого является Боголюбов. Возможно что это была ложь, но я этому поверил и пошёл на конфликт с Боголюбовым. Однако и на Общем собрании всё прошло гладко, и Фаддеев стал академиком.
Вскоре, на выборах 1981 года, Фаддеев в союзе с Прохоровым пытался провести академиком своего отца Д. К. Фаддеева. эта акция Фаддеева и Прохорова мне очень не понравилась. Она не понравилась также и Виноградову. Несмотря на свою любовь к младшему Фадееву, Виноградов не проголосовал за его отца. Так что старший Фаддеев не стал академиком. Если бы он прошёл, то положение в Отделении сильно ухудшилось бы. К этому времени оно и без того уже было плохим.
