— Ну, теперь поговорим?
Алеша и Толя, ошеломленные простотой и изяществом только что развернутого перед ними решения, по-прежнему молчали. И это не было выражением стыда, или смущения, или неловкости от сознания собственной ограниченности. Молчание их не вызывалось также и завистью перед чужой сообразительностью. Нет, они были полны только восхищения, только гордости за своего товарища и сверстника: «Вот черт! Вот голова!»
— Да будете вы меня слушать или нет?
— Хорошо! — очнулся Алеша. — Про комсомолку? Валяй!
Так и быть, он соглашался немного послушать очередную Колькину брехню в награду за такое ловкое решение алгебраического примера.
— Валяй! — повторил он.
— Я хочу… Ты что думаешь? Я серьезно хочу поделиться… Мы вчера об очень важных делах разговаривали. Почему, скажи, так получается: с тех пор, как школы разделились на мужские и женские, нет больше простых, товарищеских отношений между девчатами и ребятами?
— Как нет? Совсем не бывает? — удивился Алеша.
— Редко когда… Если девочка не с твоего двора, к которой привык с детства, то мы держимся я не знаю как… Или с дурацким смущением каким-то, или вовсе грубо, дерзко. Скажешь, неправда?
Алеша вдруг отчетливо увидел большую старую березу и на траве под нею Наташу. Она сидит, поджав ноги, внимательно слушает, как он читает вслух книжку, и машинально срывает то желтую ромашку, то синий колокольчик, то белую душистую кашку, в изобилии раскинувшиеся перед нею.
— Неправда! — решительно ответил он.
— Так… Значит, мы всем собранием заблуждались? Зря огород городили, чтобы совместный вечер, чтобы концерт, танцы и вообще чтоб мальчишкам и девчатам встречаться чаще, привыкать к простоте в обращении? Это все зря и лучше так, как Толька?
— А что? В чем дело? — удивился Толя Скворцов.
Вот тут-то Коля Харламов и перекинул мостик к рассказу о девочке с русой косой и серыми глазами. Ребята отлично понимали, что он, как всегда, сочиняет, с увлечением предается своим непостижимым розыгрышам, но не мешали ему. Пусть его старается!
Со слов его выходило, что одна ученица седьмого класса как-то увидела Толю в фойе кинотеатра «Ударник» и с тех пор очень хочет познакомиться с ним.
Толя, щурясь, пристально следил и за всеми словами приятеля и за интонациями его голоса, и за выражением его лица и глаз. А тот с упоением, с подъемом нанизывал перед своими слушателями множество подробностей… Колонна с рекламными стендами, кадры анонсируемых картин, русских и иностранных, джаз на эстраде и певица в длинном белом платье, исполняющая песенку под аккомпанемент джаза… Ну, пусть Толя хорошенько пороется у себя в памяти: было все это или не было? И Толя принужден был сознаться, что да, все это как будто действительно было однажды в фойе кино. А Коля напомнил еще про старичка в кепке, который усердно ел пирожное «наполеон», крошки еще обильно сыпались у него между пальцами, — и точно, старичок этот сразу вспомнился, как живой. А вот русой девочки с серыми глазами, которая будто бы так вежливо обратилась к нему, к Толе, с каким-то вопросом, а он хмуро отвернулся, ответил даже какой-то грубостью и тут же укрылся от нее в толпе, — вот этого, хоть убей, не помнит Толя… Нет, не заметил он никакой девочки.
— Не заметил! — с укором произнес Коля. — Не запомнил! В том-то, братец, и все дело! А вот она запомнила… Она, видишь, как подробно все запомнила и пересказала мне, твоему приятелю, чтоб и мне стыдно стало.
Теперь Толя уже начинал верить, он смутился, покраснел и виновато поглядывал на обоих друзей своих.
— Я уж и то объяснял ей, что раз была музыка на эстраде, то с тобой всякое может случиться. Говорю: «От оркестра или пения он у нас шалеет…»
Тут Алешина мама в кухонном переднике заглянула в дверь, сказала:
— Что у вас за клуб? Алеша, ты разве все уроки уже приготовил?
Она посоветовала мальчикам разойтись по домам и заняться делом.
— В воскресенье, ребятки, — сказала она, — в воскресенье, в выходной день, милости просим.
Алеша обещал через пятнадцать минут проститься с гостями.
Едва мать закрыла за собой дверь, он погрозил Коле пальцем.
— Ну и ловок же ты! — сказал он. — Ишь, в краску какую вогнал бедного Тольку… Хитер! Снимки в фойе, джаз, певица, даже старичок с пирожным… Разыграл он тебя, Толя! Факт! Опять разыграл. Опутал своими подробностями, как сетями. Ты и попался. Ясно?
