Наш дом построили осенью 1959. Потом его принимали и утрясали списки на заселение. Будущие владельцы, по рассказам родителей, по очереди ездили охранять свое жилье от «незаконных захватчиков», уж не знаю, были ли реально случаи захвата жилья в СССР, но, тем не менее, и старшие братья, и родители эпизодически ездили ночевать в новых квартирах. И вот торжественный момент — ордера на вселение были получены, и в январе 1960 года наша семья переехала в новую трехкомнатную квартиру.
Так как первый год моей жизни, прожитый в бараке на платформе «19 километра» я не помню совершенно, я считаю себя коренным челябинцем, поскольку и родился я в челябинском роддоме, да и крещен был в челябинской церкви, которая находилась в то время где-то в районе Переселенки.
Квартиры, по мнению бывших обитателей вагончиков и бараков, были просто шикарные. Полнометражные, потолки под три метра, фасадные стены сантиметров в 70 толщиной, большие окна, паровое отопление, водопровод с холодной водой, ванна с титаном, туалет с нормальной канализацией, а на кухне — печка. Красотища! Балконов, правда, не было, но зато, не выходя из подъезда, можно было спуститься в подвал, где для каждой квартиры была оборудована ячейка для хранения дров и угля. У жильцов из засыпных домов по улице Колхозной тоже были хозяйственные подсобные помещения — сарайки, но располагались они на улице, и в осенне-зимний период посещение их было связано с некоторыми сложностями.
Следом за нашими домами сдали дом N 34 по Краснознаменной. Он тоже был из кирпича, но, похоже, уже попал под хрущёвское стремление к экономии средств в строительстве и борьбе с излишествами, и при тех же габаритах, что и предыдущий 30-й дом, в него умудрились втиснуть уже 16 квартир вместо 12. Потолки в нем стали ниже, стены тоньше, оконца меньше и подвала в доме уже не предусматривалось. Для хранения дров имелись только сараи на улице.
Когда мы переехали в новый дом, вдруг выяснилось, что у нас нет мебели.
В бараке, в единственной нашей комнате, нам ее ставить было некуда, поэтому кроме кроватей и стола, да пары самодельных табуреток у нас имелся лишь фирменный «мостопоездский» сундук, сделанный плотниками нашей организации, да самодельные книжные полки.
А здесь, все-таки, настоящая квартира и три полнометражных комнаты. Пришлось обрастать мебелью. Купили плательный шкаф, буфет, кожаный диван с маленьким зеркалом в высокой спинке и шесть парадных стульев.
И вот одно из воспоминаний детства. Приходишь в гости к соседям, а там все как у тебя дома. У Наумовых и диван, и гардероб точно такой же, как у нас, зайдешь к Филиппенко, а у них стулья один в один как наши, только светлее, и буфет точь-в-точь такой же. Просто мы заезжали в дом одновременно, и родители все вместе по мебельным магазинам бегали, покупая одинаковую мебель.
Вот только электротехника у всех была разная. Телевизор и большая ламповая радиола появились у нас рано, на моей памяти они были всегда, а вот первый малюсенький холодильник «Орск» — мать купила, когда мы с братом уже в школу пошли.
Так что жизнь потихоньку налаживалась.
Здесь, я думаю, пора переходить к следующей главе воспоминаний.
