На следующий день в становище развернулась бурная деятельность. Клушта повела часть женщин копать глину. Другие плели корзины. Проходя мимо вождя, я заметил, как он сочувственно смотрит на охотников, которые при помощи своих примитивных кремневых ножей пытаются изготовить ложки.
Я достал из кармана свой нож и показал его Сыну Медведя.
– Он сделан из железа, а оно прочнее кремня. Если ты согласишься, то весной я отведу племя туда, где этого железа много, и научу вас делать из него ножи, наконечники для копий и стрел, и ещё многое другое, о чём вы понятия не имеете.
Сын Медведя перевёл взгляд с ножа на меня. Глаза его светились теплотой.
– Сергей, после меня вождём будешь ты, да и сейчас любое твоё желание будет исполнено. Я знаю, что все твои помыслы направлены на то, чтобы люди жили счастливо.
– Согласен. Ведь звёзды хотят именно этого. А теперь дай мне несколько человек, я спущусь с ними к морю.
– Зачем? – заинтересовался вождь.
– Будем добывать из морской воды соль.
– Бери кого хочешь, – одобрительно глядя на меня, сказал Сын Медведя.
Взяв из пещеры два горшка, я подозвал к себе пятерых охотников и пошёл с ними к морю. Зайчонок и его друг Окунёк увязались за нами. Один из мужчин нёс кусок коры с горячими угольками – я решил беречь спички. На опушке леса мы разложили костёр и поставили на огонь глиняные ёмкости, полные морской воды. Мужчины уселись возле костра и не спеша подбрасывали хворост, который тут же охватывали яркие языки пламени. Глядя на спокойное море, несущее неторопливые волны к пологому берегу, соплеменники разговорились.
– Скажи, Сергей, – обратился ко мне охотник по имени Сокол. – Почему вода в море солёная?
– Давным-давно вода в море была пресная, но потом постепенно стала солёная, потому что соль принесли реки.
– Но мы же пьём воду из реки, а она не солёная, – вмешался Зайчонок, который, наконец-то, угомонился, перестав сновать по лесу в поисках сухого валежника, и стал прислушиваться к разговору взрослых.
– В речной воде так мало соли, что мы её не ощущаем, – объяснил я. – Но, попадая в море, соль накапливается. Со временем морскую воду стало невозможно пить.
За разговорами время прошло незаметно. Вода в горшках выкипела, и мы сняли их с огня. Дождавшись, когда посуда остынет, я осторожно пересыпал добытую соль в мешочек. Её оказалось совсем немного. К вечеру мы вернулись в становище, оставив глиняные сосуды на побережье, с тем, чтобы завтра продолжить начатую работу. Я показал соль Сыну Медведя.
– Так мало? – удивился он.
– Ничего не поделаешь: столько соли содержат два горшка морской воды. Вот если бы горшков было гораздо больше…
– То и соли получилось бы больше, – закончил вождь мою мысль. – Ничего, горшков у нас скоро будет много.
И действительно. Через шесть дней десять мужчин выпаривали соль из тридцати округлых глиняных сосудов, разложив костры цепочкой по побережью. Новые горшки принципиально отличались от старых тем, что имели ручки, за которые их было удобно держать. Скоро в племени появилась и другая посуда из обожжённой глины: миски, кружки и кувшины. Женщины научились украшать её при помощи разнообразных орнаментов.
Вообще люди этого племени отличались сообразительностью. Как правило, стоило им один раз что-нибудь показать или хорошенько объяснить, – и можно было не опасаться за результат порученной работы. Мужчины были отважны, но не кровожадны. Женщины – изобретательны и верны своим мужьям. Именно за эти качества я и выбрал племя Кикнауча для своей цели. Люди Сына Медведя имели те же достоинства. События последних недель сцементировали оба племени в одно целое. Я заметил, что и небольшие языковые различия между ними постепенно начинают исчезать.
Мне удалось полностью освоиться среди этих людей. Со временем я почувствовал, что не могу представить без них своего дальнейшего существования. Многим я симпатизировал, ко мне же мужчины племени относились с искренним уважением. Сын Медведя всё это прекрасно видел, но ревности по отношению ко мне не испытывал. Он был действительно мудр и понимал, как выиграло племя от того, что приняло меня в свою семью. Я же, со своей стороны, подчёркнуто корректно относился к вождю, полностью признавая его власть и ничего не предпринимая без его согласия.
