Местные жители застыли на месте и некоторое время испуганно смотрели на приближающиеся войска. Потом опомнились и, громко крича, побежали искать защиту внутри города. Происходящее заметили и стражники. Они приготовились закрыть ворота, если железные чудовища пойдут на штурм. Однако танки рассредоточились в цепь и, не доехав до крепостной стены метров сто пятьдесят, остановились. Это дало возможность всем желающим попасть в город, после чего ворота закрылись. Я увидел, как сразу с трёх городских окраин поскакали гонцы с докладом к Цезарю.
Водители танков выключили двигатели, и наступила тишина. Около четырёх часов прибыли ещё пять тысяч парашютистов, которые десантировались в нескольких километрах от Рима. Почти одновременно с ними над городом появились восемь реактивных бомбардировщиков. Они прошли на высоте семисот метров, потом развернулись и синхронно сделали несколько фигур высшего пилотажа. Затем исчезли так же внезапно, как и прилетели.
Цезарь, взобравшись на стену, мрачно созерцал предъявляемую ему демонстрацию военной силы. Я с интересом разглядывал прославленного полководца и политика. Он был облачён в тунику, которая мягкими складками ниспадала с его плеч, открывая взору крепкую шею. Высокий лоб с пролегающими по нему глубокими морщинами обрамляли коротко стриженные светло-русые волосы. Прямой широкий нос с небольшой горбинкой и волевой подбородок говорили о мужественном характере этого человека. Ни один мускул не дрогнул на лице Цезаря, и только яркий блеск серо-голубых глаз из-под густых насупленных бровей да плотно сжатые губы выдавали его недовольство и раздражение.
В это время двумя колоннами прибыла техника с побережья. Рим оказался окружён сплошным кольцом. Появилось несколько вертолётов. Они барражировали на большой высоте, не подлетая близко к стенам города. Но вот один из них пошёл на снижение и вскоре приземлился впереди танков – напротив Цезаря. Лопасти винтов вертолёта ещё немного покрутились и вскоре замерли. В открывшуюся дверь ловко спрыгнул человек в элегантном тёмно-синем костюме и начищенных до блеска чёрных туфлях. В одной руке он держал мегафон, а в другой – небольшой металлический кейс. Следом за ним из винтокрылой машины появились два человека в одежде римских воинов.
Англичанин что-то произнёс, и они втроём направились к воротам. Когда до них осталось метров семьдесят, представительный господин остановился и, подняв мегафон, сказал на безупречном латинском языке:
– Великий Цезарь! Я послан к тебе Верховным Правителем Английской Империи, которая в тысячу раз могущественней твоей. Со мной твои люди. Ты сам отправлял их в разведку десять лет назад. Всё это время они жили среди моего народа и теперь хотят рассказать тебе много интересного. Прикажи открыть ворота, и мы войдём втроём. И ещё: я уполномочен заявить, что войска Английской Империи в любом случае не станут штурмовать Рим: мой повелитель не хочет кровопролития.
– Брось железный аппарат, который ты держишь в руке, и иди к воротам. Тебя пропустят! – властно крикнул Цезарь. Даже в эту минуту он ничуть не потерял своего величия.
Одна створка ворот приоткрылась ровно на столько, чтобы пропустить моего представителя и его спутников. После этого ворота снова заперли, а парламентёров повели по крутой каменной лестнице. Вскоре они оказались на небольшой площадке, где кроме Цезаря находились два военачальника высокого ранга и пятнадцать солдат. Прибывшие приветствовали Цезаря: римляне опустились на одно колено, прижав правую руку к груди и склонив голову, англичанин же остался стоять, но тоже склонил голову. Цезарь обратился к нему:
– Если твой народ так могуществен, как ты говоришь, то почему ты склоняешься передо мной?
– Таков приказ моего господина, великий Цезарь. Он очень уважает тебя и даже увековечил твоё имя, назвав один из летних месяцев июлем.
– Но я сам недавно сделал то же самое! – возмутился диктатор.
– Правитель Английской Империи опередил тебя почти на две тысячи лет, – как ни в чём ни бывало, произнёс мой представитель.
– Ты хочешь сказать, что он жив до сих пор?!
