Вечером, вернувшись с работы домой, Максим не cмог открыть дверь своим ключом. Он долго звонил и уже начал злиться, как вдруг дверь перед ним распахнула плачущая жена.
-Что случилось? - спросил Максим, испугавшись за детей.
-Твоя мама попала в аварию.
-Что с ней?
-Она в первой градской больнице. Что с ней, толком не знаю.
Максим прошел в коридор и стал звонить в больницу.
По телефону ему никак не могли объяснить, что случилось с матерью, и только после того, как он пригрозил приехать и взорвать больницу, женский голос на том конце провода сообщил номер телефона хирургического отделения, где можно было получить более точную информацию.
Узнав, что матери сделали какую-то операцию, что сейчас она вне опасности и спит, причем ее еще нельзя беспокоить, Максим немного успокоился. Мама была жива и отдыхала. Все мысли о деньгах отошли на второй план, и Максим стал думать о маме.
***
На следующий день он поехал в больницу, отпросившись с работы. К матери его пустили, и Максим обрадовался, что сможет увидеть и поддержать ее, но на самом деле, сама мама стала успокаивать сына и других родственников, стараясь убедить их в том, что все удачно для нее получилось, и что отделалась она довольно легко.
Максима просто бесили эти высказывания. Ничего себе легко! Два перелома! Ей наложили гипс и подвесили ногу для вытяжения, а она говорит, что ей повезло!
Еще сильнее Макса разозлил материн рассказ о том, как все это случилось. Оказывается, она стояла на тротуаре, а иномарка, мчавшаяся на большой скорости, стала поворачивать, не успев достаточно притормозить. Машину занесло на тротуар, и она боком задела Елену Николаевну, мать Максима.
Тот факт, что это была не рядовая Советская машина «Жигули» или «Москвич», а иномарка, раздражал Столбового еще больше, и когда через две недели после наезда он пришел в больницу и увидел на тумбочке Елены Николаевны коробку дорогих шоколадных конфет, экзотические фрукты и соки, спросил не поздоровавшись:
-Мама, кто приходил?
Елена Николаевна смутилась. Она явно видела, как Максим злился на водителя, но считала, что он выскочил на тротуар случайно. К ней действительно приходил обидчик. Звали его Михаил, и он сильно переживал. Даже всплакнул. Михаил был одних лет с Максимом и у него тоже, как и у Максима, была жена и трое ребятишек. Ну, как здесь стараться посадить человека?! Елена Николаевна уже и заявление написала, в котором подтверждала, что не имеет никаких претензий. Михаил деньги на лечение оставил, целых двести долларов.
-Мама, кто приходил?! - голос Максима стал жестче.
-Приходил Михаил.
-Какой Михаил?
-Ну, водитель.
-И что же он хотел? Позлорадствовать?!
-Что ты, Максим! Он извинялся. Деньги на лечение принес.
Она вынула из тумбочки две сто долларовые купюры.
-Гнида! Ездит на дорогой иномарке, а за переломы принес всего двести баксов.
Елена Николаевна опять смутилась. Ей эта сумма казалась немаленькой, Максим же злился не на шутку.
«Он сильно изменился», - подумала мать, глядя на сына.
-Максим, если его посадят, мне легче не станет, - тихо сказала она.
- А ты знаешь его адрес?
-Нет.
-А номер машины? - Максим говорил как-то с усмешкой, намекая, видимо, на то, что Михаил просто откупился от Елены Николаевны, а как она дальше будет поправляться, ему наплевать.
Елене Николаевне стало неприятно. Нет, не намек сына на наплевательское отношение сбившего ее человека расстроил мать Максима, а злость сына. Елена Николаевна стала последнее время замечать, как изменился Максимка. Раньше он был другим, каким то спокойным, доброжелательным, а теперь будто вся кровь его превратилась в желчь, от которой и самому Максиму тошно, и его близким несладко. Всех людей он называл обидными словами. Создавалось впечатление, что никто вокруг Столбового не мог претендовать ни на его уважение, ни на его снисхождение.
-Вот видишь!.. - Максим хотел сказать что-то еще, но Елена Николаевна его перебила.
-Мы обменялись телефонами, - она перевернула коробку конфет, на которой с обратной стороны отчетливо были написаны крупные цифры.
Максим впился в них глазами и запомнил довольно легко.
