– Ри, послушай, – шептала Свон, догадываясь, что Миллс возможно и не услышит ее, – послушай меня. Ты сильная, Реджи, ты справилась с этим тогда, когда была без любимого человека, а сейчас у тебя есть я. Мы справимся с этим. Эта статья ничто по сравнению с нашей любовью. Плевать на нее и тем более на эту тварь. Есть только ты и я и мне больше ничего не нужно. Ри, пожалуйста, поверь мне. Я люблю тебя…
Миллс начала приходить в себя, она, наконец, начала слышать и осознавать слова Эммы. Слезы перестали литься из глаз. Реджина посмотрела на очень взволнованную блондинку, нежно провела холодной рукой по щеке любимой, – я тоже тебя люблю…
Свон незаметно выдохнула, она, наконец, увидела осознанный взгляд Реджины, говорящий, что она всё слышала. Свон поцеловала брюнетку в губы, но сразу отстранилась и положила голову любимой себе на грудь, поглаживая волосы.
– Реджи, я с тобой, а значит, тебе больше ничего не грозит. Ни страх, ни боль, ни предательство. Просто доверься мне, и я тебя уже не подведу, – шептала серьезным голосом Свон.
Миллс прижалась одной рукой к Эмме.
– Эм, иди, тренируйся. У тебя завтра очень ответственная игра. Ты должна ее выиграть, – шептала Реджина.
– Давай, ты только глупости сейчас не будешь говорить, – ответила, включая строгость в голосе блондинка.
– Это нужно нам обеим, тебе не обязательно сидеть со мной. Я в порядке, – сдерживая дрожь в голосе, сказала Миллс.
– Во-первых, не сидеть, а лежать. Во-вторых, если нам, то пойдем мы вместе, а в-третьих, даже не думай, что я теперь оставлю тебя одну.
Реджина не заметила, как уснула под тихий голос Эммы.
Свон лежала рядом и ни на минуту не хотела отходить от брюнетки. Она, как и утром, наблюдала за спящей любимой, за ее спокойным лицом. Сначала Реджина куталась в одеяло, так как все ее тело до сих пор было ледяным. Но Свон наблюдала, как девушка согревается, ее лицо вернуло прежний румянец, губы стали, как и были нежно розовыми.
Реджина проспала около двух часов. Когда она проснулась, то почувствовала, что Эмма была рядом, поэтому девушка не стала открывать глаза сразу. Она придвинулась к блондинке и, забравшись рукой под майку, начала ногтями вырисовывать неизвестные рисунки.
Эмма улыбнулась, почувствовав, как мягкие кончики пальцев щекотали ее под майкой.
– Ты уже проснулась, милая? – прошептала над ухом Свон.
Реджина открыла глаза и посмотрела на любимую, – да, а ты что так и сидела тут?
– Я же кажется, говорила, что не оставлю тебя теперь ни на секунду, – улыбнулась блондинка.
Реджина улыбнулась, – может, сходим куда-нибудь? Вместе.
– Деби предлагала устроить совместную игру. Как ты на это смотришь?
– С удовольствием, – вставая с кровати, сказала Миллс, – позвони им, встретимся на корте в 17:15.
– Уже звоню, – вставая вслед за Миллс, сказала Эмма и набрала номер Воркенсон.
– Да, Эмма, что? Что с Миллс? – взволнованным голосом спросила Деби.
– С ней все в порядке. Деби, мы ждем вас через 15 минут на корте, – сказала Эмма в трубку и увидела, как Миллс с недоумением смотрит на выбитую в ванной дверь.
– Мы?! Слава Богу! Хорошо, мы скоро будем, – сказала Деби, – Эмма, ты что замолчала?
Реджина смотрела на дверь и не понимала, что с ней случилось.
Свон широко улыбнулась и ответила Воркенсон, – она сейчас стоит около в ванной и с искренним непониманием смотрит на дверь.
– А, теперь понятно, – выдохнув, сказала рыжеволосая, – ладно, давай до встречи.
– Эм, – переводя взгляд с двери на девушку, – а что у нас с дверью? – спросила Миллс.
Свон убрала телефон в карман и подошла ближе к Реджине.
– А это у нас, дорогая, выбитая дверь, а выбитая она по твоей милости.
– По моей? – удивленно спросила Реджина.
– Вот, черт, Реджина! – чуть повысила голос Свон, – ты заперлась в ванной и сидела там под ледяным душем. Я чуть не сошла с ума, когда тарабанила эту чертову дверь.
– Зачем ты ее сломала? Я бы с собой ничего не сделала, – возмутилась Миллс, – тут Деби была, она, что тебя остановить не могла?!
– Миллс, – прошипела Свон, еще держа себя в руках, – ты себя видела? Ты была похожа на… – Эмма не стала договаривать, а просто подошла к ней и снова взяла в свои крепкие объятия, – просто, пожалуйста, не делай так больше.
