Жизнь и приключения Мартина Чезлвита - страница 269

Шрифт
Интервал

стр.

— Ну, мистер К, как поживаете, сэр? Надо заметить кстати, что мистер Тэпли без всяких шуток представлялся под этим именем новым знакомым.

— Очень недурно, сэр, очень недурно, — сказал Марк.

— А это, должно быть, мистер Чезлвит! — воскликнул посетитель. — Как вы поживаете, сэр?

Мартин покачал головой и невольно нырнул под одеяло; он чувствовал, что Ганнибал собирается плюнуть и «свой взор устремил на него», как поется в песне.

— Не беспокойтесь обо мне, сэр, — снисходительно заметил мистер Чоллоп. — Меня ни горячка, ни лихорадка не берет.

— Я думал больше о себе, — сказал Мартин, опять выглядывая из-под одеяла. — Мне показалось, что вы собираетесь…

— Я могу рассчитать расстояние с точностью до одного дюйма, — возразил мистер Чоллоп.

И он немедленно доказал Мартину, что обладает этой завидной способностью.

— Мне требуется, сэр, — сказал Чоллоп, — всего два фута в окружности, этого вполне достаточно. Мне случалось плевать и на десять футов по кругу, но это было на пари.

— Надеюсь, вы выиграли, сэр? — спросил Марк.

— Как же, сэр, ведь я поставил деньги, — сказал Чоллоп. — Выиграл, конечно.

Некоторое время он молчал энергично описывая плевками магическую черту вокруг сундука, на котором сидел. Очертив круг, он возобновил разговор.

— Как вам нравится наша страна, сэр? — осведомился он, глядя на Мартина.

— Совсем не нравится, — ответил больной.

Чоллоп продолжал молча курить, ничем не проявляя возмущения, пока ему опять не пришла охота разговаривать. Тогда он вынул трубку изо рта и заговорил:

— Меня это ничуть не удивляет. Тут требуется умственное развитие и подготовка. Ум человека должен быть подготовлен к свободе, мистер К.

Он обращался к Марку, потому что Мартин, доведенный до изнеможения лихорадкой и гнусавым голосом этого нового пугала, закрыл глаза, не желая его видеть, и отвернулся к стене.

— Телу тоже не помешает подготовка, не так ли, сэр, — сказал Марк, — особенно на таком благодатном болоте, как это.

— Вы считаете это болотом, сэр? — важно осведомился Чоллоп.

— А как же иначе, сэр, — отвечал Марк. — Ничуть в этом не сомневаюсь.

— Мнение вполне европейское, — сказал Чоллоп, — да оно и не удивительно. А что бы сказали ваши миллионы англичан, увидев такое болото в Англии, сэр?

— Сказали бы, что болото самое гнусное, — ответил Марк, — и что они предпочли бы привить себе лихорадку каким-нибудь другим способом.

— Европейское мнение, — заметил Чоллоп с ироническим сожалением, — вполне европейское!

И продолжал сидеть, дымя, как фабричная труба, молча и невозмутимо, точно у себя дома.

Мистер Чоллоп был, разумеется, тоже один из самых замечательных людей в стране; но он и вправду был человек известный. Его друзья в южных и западных штатах обычно называли его «великолепным образчиком нашего отечественного сырья» и очень уважали за преданность разумной свободе. Чтобы с большим успехом ее проповедовать, он всегда носил в кармане два семиствольных револьвера. Кроме прочих побрякушек, он носил также трость со стилетом внутри, которую называл «щекотуньей», и длинный нож, который он, будучи от природы шутником, называл «потрошителем», намекая на то, что этим ножом всякому выпустит кишки, если дойдет до драки. Он не раз применял это оружие с успехом, своевременно отмеченным на столбцах газет, и заслужил общие симпатии тем, что весьма доблестно высадил глаз джентльмену, который стучался к нему в дверь.

Мистер Чоллоп отличался склонностью к перемене мест и в менее передовом обществе, вероятно, считался бы злостным бродягой. Однако он, можно сказать, родился под счастливой звездой, что не всегда бывает с людьми, опередившими свой век, ибо его замечательные достоинства отлично понимали и ценили в тех местах, с которыми связывала его судьба и где он нашел столько родных душ, способных ему сочувствовать. Предпочитая, из-за склонности к щекотанию и потрошению, жить на задворках общества, в более отдаленных городах и поселениях, он вечно переезжал с места на место, везде затевая какое-нибудь новое дело, — обычно газету, которую тут же и продавал, в большинстве случаев завершая сделку вызовом нового редактора на дуэль, а то и просто приканчивал его пулей, ударом ножа или дубинки, прежде чем тот успевал вступить во владение.


стр.

Похожие книги