Жизнь и подвиги Антары - страница 8
Достаточно беглого знакомства с «Сират Антара», чтобы почувствовать, что «куртуазные» элементы образуют лишь внешний покров эпопеи — нечто вроде маскарадного костюма, весьма мало соответствуя как ее жизненной основе — доисламскому родоплеменному укладу, так и эпико-героическому существу ее сюжета и образов.
Несмотря на некоторые галантные сцены, рыцарские значки, символы, декларации и даже на любовные стихи и любовную основу его истории, герой эпопеи Антара все же по преимуществу остается бедуинским воином-богатырем и входит в сознание читателя отнюдь не как галантный рыцарь и томный влюбленный, а как «герой-храбрец», огромный, могучий, безрассудно отважный, неистовый, простодушный, доверчивый и во всем этом подобный множеству богатырей, в образах которых другие племена и народы воплотили свой идеал воина и человека. Поэтому не вполне правомерна также трактовка Антары как героя рыцарского эпоса[16].
«Рыцарское» в Антаре либо носит декларативный и внешний характер, либо выводится из бедуинских представлений об идеальном воине — добром, благородном и великодушном.
Антаре еще ни в коей мере не свойствен односторонний пафос служения, заостряющий и обедняющий характеры героев развитого рыцарского эпоса. Напротив, Антаре в высшей степени присуща та эпическая полнота и разносторонность характера, которые составляют основу наивного реализма в образах героев архаического родового эпоса.
Антара — человек во всей наивной полноте, удивительно земной, и ничто человеческое ему не чуждо. Он ест и пьет за десятерых, у него то и дело «мутится разум» от вина, от гнева, от красоты женщин: тогда он способен и убить попусту человека, и насильно овладеть женщиной (Гамра, Мехрийя), и ввергнуть своих родичей или друзей, а то и все племя в беду. Поведение Антары обычно вытекает из земного характера героя — им движет любовь к Абле, стремление «добиться желаемого», гнев, неистовая отвага, а иногда и грубая, животная страсть. Даже когда он отправляется в поход или бросается в бой, «чтобы отомстить и стереть с себя позор», в этом больше гнева и неистовства, чем рыцарского императива чести.
В детстве Антара, как и полагается богатырю, — чудо-ребенок. Он поражает всех физической силой и доставляет окружающим немало забот своими дикими и разрушительными «богатырскими играми», с самого начала внося в племя «ссоры и раздоры». Эпический герой-богатырь самим фактом своей исключительности выделяется из эпического коллектива и в известной мере ему противопоставляется. В «Сират Антара» это противопоставление героя племени задано с самого начала в завязке эпопеи. Антаре, незаконнорожденному чернокожему рабу, приходится «добиваться желаемого», полагаясь только на свои силы и отвагу и преодолевая скрытую и открытую вражду тех, кто, защищая старинные племенные обычаи, противится принятию раба в число равноправных воинов. Для того чтобы сравняться положением со свободными всадниками и получить право на Аблу, Антара должен превзойти всех своей силой, храбростью и воинским искусством — таким образом, героическая исключительность Антары мотивируется исходной ситуацией эпопеи.
«Я покончу с превратностями судьбы своим острым мечом и достигну того, к чему стремлюсь», — любит говорить Антара. Рассказывая византийскому императору о своей жизни, Антара говорит: «Я завладел дочерью своего дяди Аблой с помощью острого меча».
Враги Антары — традиционные эпические враги героя: коварный тесть и дядя Малик, брат Аблы Амр, соперник Умара, а в начале романа и отец Шаддад — однако здесь их вражда опять-таки мотивируется защитой племенной чести от посягательств «ничтожного раба». Причем их боязнь «стать притчей во языцех среди всех арабов» имеет основание, потому что на протяжении всей эпопеи враги постоянно попрекают абситов тем, что «у них овечьи пастухи женятся на знатных девушках и присоединяются к родословной благородных арабов».
