Жизнь до Израненных - 2 - страница 15

Шрифт
Интервал

стр.

– Черт побери! Посмотрите, кто нарядился! Ты готова к перепиху!

Лицо отца багровеет.

– Реджина Гранц, я запрещаю тебе покидать дом с этой, с этой... – он ошеломлен настолько, что не может подобрать правильное слово. Богачи привыкли выражаться сомнительными оскорблениями, а Эрин определенно отказалась от этого. Папа же цепляется за то, как все происходило в течение нескольких поколений. Есть верный путь, по которому можно прожить свою жизнь, как правильно себя вести, а Эрин не следует этому пути.

Мама появляется вовремя и кладет руку на плечо отцу, улыбаясь мне.

– Реджинальд, наша девочка знает, что правильно. Она не попадет в неприятности. Пусть проверится немного, – спокойный тон мамы успокаивает раздраженного отца.

Она подходит ко мне, обнимает и шепчет на ухо:

– Если кто– то из вас не сможет вести машину, будь ответственна и вызови лимузин, – Эрин обиженно встревает, но мама прерывает ее. – Не говорю, что кто– то из вас поведет, но лучше это, чем случайная смерть тебя или твоей подруги. Если Джина – твоя подруга, защити ее. Не ведите машину в нетрезвом виде. Не сегодня, ни когда– либо. Воспользуйтесь лимузином, если это необходимо, и держитесь подальше от неприятностей.

Мама наклоняется и целует меня в щеку. Затем делает то же самое с Эрин, Этот жест берет начало из нашего детства. Мама всегда была образцом матери, которой не было у Эрин. Одобрение от мамы многое значит для нее. Могу сказать это по тому, как наполнились слезами глаза Эрин. Она молча стоит мгновение, а затем кивает.

Я очень восхищаюсь Эрин. Когда ей исполнилось восемнадцать, она пошла наперекор своей семье и их состоянию. Она стала художником, оплачивая счета, продавая свои работы в Бруклине и в нескольких галереях в Челси.

Хоть я ей иногда и завидую, в такие моменты я напоминаю себе, что она одинока. Если она не состоится как художник, ее семья не проявит сострадание. Одна сломанная косточка оставит ее без средств к существованию. Переменный ветер, неудачный месяц продаж заставит ее приползти домой. Она скорее умрет, чем вернется домой.

Хотелось бы мне иметь ее темперамент, ее решимость. Эрин знает, кто она, и не боится высказывать свои мысли. Рядом с ней я чувствую себя мышкой, эм, мышкой с большими красными губами.

– Мило выглядишь. Я чуть не умерла, когда услышала цокот каблуков, но когда обернулась и увидела эти вишневые губки, подумала, что твой папочка меня прибьет. Уверена, прямо сейчас он винит меня.

– Не. Мама винит тебя за покупку мне накладной задницы и силиконовых вкладышей для груди. А, и за рэп-музыку. Ты плохо влияешь, – я смеюсь, пока мы залезаем в ее машину.

Эрин закрывает за собой дверь и добавляет:

– Да. Я плохо влияю на девушек, не имеющих накладную задницу. Богатенькие детки обречены повсюду, – смеется она. – Твоя мама милая. Я не могу сказать честно, знает ли она, как обстоят дела, или же просто пытается разыграть карты, чтобы забраться в твою голову.

– Да, я тоже это заметила.

Мы едем по дороге в тишине, и я смотрю через окно на океан. Эрин до сих пор не сказала, в какой бар мы собираемся, и ее уклончивость заставляет меня все больше и больше нервничать. Единственное, в чем я уверена, у нее под топом не надето ничего радикального. В обтягивающих капри и короткой блузке, оголяющей пупок, она не выглядит так, будто одета для мошпита[8]. Это плюс.

Через какое– то время я спрашиваю:

– Так куда мы направляемся? И почему ты одета как Пэтти Дьюк[9]?

Эрин пялится на меня. – Как кто?

– Я и забыла, что тебе не нравятся старые передачи.

– Ты ничего не забыла. Они называются старым дерьмом и основаны лишь на ложном восприятии реальности, что даже приблизительно не схоже с тем, как живут люди, что сегодня и что в прошлом. Они – государственная пропаганда и абсолютное дерьмо, которое они хотят, чтобы ты заглотила с улыбкой на лице. Прости, детка. Я не куплюсь на это.

– Теперь у тебя проблемы с мужчинами? Новая фобия?

– Пф, старые новости, сестренка. Людям с властью нельзя доверять.

– Потому что ты так похотливо смотришь на человека-зверя?

Эрин тыкает в меня пальцем.

– Все по-другому. У этого мужчины есть деньги и власть, но на расстоянии он выглядит нормально.


стр.

Похожие книги