И тут из ее глаз полились живительные слезы. Только через двадцать минут она смогла тихо повторить:
— Будь ты проклят!
С трудом Эмилия поднялась на ноги и побрела в спальню, собирать свою одежду и те немногие вещицы, которые были ей дороги и которые муж разрешил поставить на столик в изголовье кровати. Она забрала только те вещи, которые были куплены еще до свадьбы. Эмилия с удивлением обнаружила, что за пять лет ее гардероб не так сильно пополнился, как ей отчего-то казалось. Она подошла к кровати, чтобы забрать подарок матери на первый школьный день, будильник, — с его помощью Лора хотела привить дочери пунктуальность. Маленькую раковинку, которую она нашла во время свадебного путешествия с Барни, Эмили решила оставить мужу. Теперь ничто не должно напоминать о нем. Ничто.
Эмилия с грустью провела тонкими длинными пальцами по фотографии, где она, в белом платье, держит Барни под руку и счастливо улыбается. Каким далеким казалось теперь то счастье! Всего пять лет назад Эмилия думала, что она навсегда принадлежит Барни, а он — ей. Оказывается, уже на третий день этот человек предал их любовь. Растоптал все клятвы, что они давали у алтаря. Только гнев позволял Эмилии удержаться от слез.
Нет, ее не пожалели ни муж, ни лучшая подруга. Она не имеет теперь права жалеть себя. Она должна жить дальше.
Эмилия решительно повернулась и вышла из комнаты. Тихо щелкнула входная дверь, и в квартире воцарилась тишина. На столике в прихожей осталась лежать связка ключей.
Эмилия брела по темным улицам куда глаза глядят. Она уже не думала об опасности, подстерегающей ее на каждом углу. После всего, что случилось сегодня вечером, никакой хулиган не станет для нее потрясением. Эмилии казалось, что больше ничто во всем мире не сможет заставить ее испытывать сильные чувства.
Она старалась взять себя в руки и не поддаваться тоске, что съедала ее сердце. Но это было безумно трудно! Не думать о Барни, который предал ее и их любовь. Не думать о Кимберли, которая предала их дружбу. Не думать о позоре, который скоро станет достоянием всего Дьюранта и несколько месяцев будет поводом для сплетен.
Бедная мама, подумала Эмилия. Она не перенесет этого! Всего пять часов назад она говорила мне о том, что Барни — негодяй, что он недостоин меня. Она будет ждать свою непутевую дочь. А я не смогу приехать к ней. Не сейчас. Теперь я должна стать сильной, доказать им, что многого стою, что могу крепко стоять на ногах. Нет, я не поеду к маме. Не сейчас. Может быть, когда все это будет не так больно. Но мне надо позвонить ей. Не хватало, чтобы новость о том, что Барни выгнал меня за дверь, как бродячую собачонку, дошла к ней через соседей.
Только сейчас Эмилия всерьез задумалась о том, куда ей идти. Уже был второй час ночи, и необходимо было срочно сообразить, где она будет сегодня ночевать.
Эмилия поймала такси и попросила отвезти ее в небольшой, не очень дорогой отель, где бы ей сдали комнату на эту ночь.
— Я так понимаю, мэм, — сказал ей шофер, — что в деньгах вы ограничены?
— Да, — со смущением ответила Эмилия.
— Но в грязную халупу, где сдают комнаты на час, вам бы тоже не хотелось идти?
— Вы правильно все поняли. — Эмилия старалась говорить спокойным голосом. Как будто то, что молодая женщина посреди ночи ищет дешевый отель, — дело само собой разумеющееся.
— Тогда вы правильно сделали, что обратились ко мне. Я работаю таксистом уже двадцать два года. И еще ни разу никто не пожаловался, когда я предлагал тот или иной отель. Я всегда вижу, что надо человеку. Поэтому так долго работаю в этом бизнесе. Вот, например, вез я одного парня…
Эмилия давно перестала слушать таксиста. Она только кивала головой да периодически говорила: «Да что вы?!» и «Не может быть!». Кажется, водителю этого вполне хватало, и он не старался вовлечь пассажирку в более продуктивный диалог.
— Ну вот, «Дом путника». Самое приличное заведение из недорогих. Его хозяин — человек серьезный, он не позволяет ни персоналу, ни постояльцам ничего лишнего. По крайней мере, в этом заведении вы не встретите проституток. А для такой леди это важно. Я прав? — поспешил удостовериться таксист.
