— Конечно нет! Это замечательно! Только поэтому мы сейчас сидим за этим столиком и ты не бегаешь по всему городу в поисках специальных чернил для принтера производства страны, которой не существует.
— Это еще одно испытание?
— Да. Но мы всегда испытывали только тех, кто нам не нравился. А ты пришлась по душе не только МГ, но и всем нам. Так что поздравляю, ты принята в семью.
— Я так рада! Если бы ты знала, милая Элли, как много для меня это значит! — воскликнула Эмилия.
— Замечательно, только успокойся. — Элли чуть снисходительно похлопала ее по руке. — Мне предстоит сделать твою жизнь совершенно невыносимой. Не потому, что ты мне не нравишься, а скорее, наоборот, потому что нравишься. Я хочу научить тебя всему, что знаю и умею сама. А для этого придется поработать. Но я тебе могу пообещать, что через два месяца ты будешь лучше многих в этом городе разбираться в рекламе ресторанов.
— Скажи мне, Элли, только честно: зачем тебе это надо?
— Я не могу пока ответить на твой вопрос. Может быть, позже я все тебе расскажу. Поверь мне, что никакой выгоды в этом нет. Я просто хочу помочь тебе.
— Я верю тебе. И я буду очень рада принять любую помощь.
— Отлично. Мы поладим.
— Элли, а почему ты сказала, что я не подхожу для этой работы?
— Ты слишком наивная, несмотря на то что тебе уже больше двадцати пяти. Хотя ты выглядишь даже моложе. Вероятно, потому что не пользуешься косметикой.
Эмилия подумала, что мама была права, настаивая, чтобы дочь даже не прикасалась к румянам и помаде.
— И еще одно. У тебя на пальце кольцо. Обручальное. И нет законченного образования. Это значит, что ты вышла замуж еще в колледже. А теперь вдруг, через столько лет, ты ищешь работу. Что с тобой произошло, Эмилия?
— Все очень просто. Я его любила, а ему была нужна домохозяйка. Потом я случайно раньше вернулась домой и застала там женщину, которую считала своей подругой, она была мне почти как сестра. Я узнала, что они давно любовники, а в первый раз муж изменил мне на третий день после свадьбы. Он выгнал меня посреди ночи за порог, предлагая отправиться к маме. Они так смеялись надо мной! Они говорили, что я ничего не способна добиться самостоятельно. Поэтому я решила найти работу, доказать всем, что чего-то стою.
Эмилия сама не знала, почему решила открыться этой женщине, возможно, ей просто было необходимо рассказать кому-то все, что с ней случилось. Она хотела, чтобы кто-то дал ей совет, что же делать дальше.
Элли молчала несколько минут. Потом сказала:
— Да, действительно все очень просто. Ты его любишь?
— Нет! Он предал меня!
— Значит, он — сволочь, каких свет не видывал? Скотина и мерзавец. И вообще годы, проведенные с ним, ты считаешь потерянными безвозвратно?
— Почему же? Я была счастлива замужем. Я жила за Барни, как за каменной стеной. Он на самом деле не так уж и плох, просто у нас не вышло. Ему нужна была другая жена. Более… как бы это сказать?
— Закрывающая глаза на его проделки?
— Нет, темпераментная. А я… я не такая. Может быть, и я где-то виновата в том, что случилось.
— Значит, ты все же его любишь, — скучным голосом, как будто констатировала факт, произнесла Элли.
— Я же сказала, что не люблю его! — возмутилась Эмилия.
— Тогда почему он получается у тебя агнцем Божьим? Почему ты получаешься виноватой в том, что он переспал с твоей подругой? Ты его заставила?
— Нет, конечно, просто… понимаешь, он сказал, что я в постели — как рыба. А он хотел, чтобы я была темпераментной, активной…
— Скажи мне, он когда-нибудь до последнего объяснения говорил тебе об этом?
— Нет, никогда, — удивленно произнесла Эмилия.
— Значит, до этого момента его все устраивало, а тут вдруг перестало! Не глупи! Ты не виновата, ты, по крайней мере, не спала с его друзьями. Тебе надо выкинуть его и из головы и из сердца, если ты действительно хочешь начать новую жизнь.
— Я не люблю его! — как пластинка повторяла Эмилия.
— Да? Тогда почему бы тебе не снять колечко с пальчика?
— Мне его подарила мама.
— А, так, значит, муж не смог даже подарить тебе приличное кольцо к свадьбе?
— Барни не так уж много зарабатывает, он простой клерк в банке.
