Впрочем, время испытаний зависело также от мнения духовного руководителя саманеры и способностей последнего. Вступая в братство, саманера обязывался совершенно отказаться от светской жизни, соблюдать десять нравственных правил, строго исполнять все правила общежития и стремиться к одной цели — достижению нравственного совершенства.
Правила общежития, данные Сакиа-муни, кроме внешней дисциплины и порядка образа жизни бикшу, т. е. правильного распределения пищевых продуктов и обращения с платьем и другими принадлежностями житейского обихода, правильного распределения времени дня, состояли также в разного рода наставлениях для преодоления чувственных желаний и страстей и для достижения высшего назначения и самоусовершенствования.
Когда саманера вполне постигал эти правила, он делался бикшу. Если почему-либо жизнь в обществе ему не нравилась, он всегда мог оставить ее — выход из общества был свободен (насильственное присоединение Нанды можно объяснить родственными чувствами Сакиа-муни, желавшего обратить во что бы то ни стало на путь спасения легкомысленного юношу). Из наказаний в обществе допускалось только одно — исключение из членов общества только в том случае, когда бикшу нарушал одно из десяти главных правил.
Члены общества жили в монастырях (вихари) или же вели отшельническую жизнь в лесах. Женщины (бикшуни) жили отдельно от бикшу и в образе жизни нисколько не отличались от последних, впрочем, с той разницей, что жить в одиночестве им не позволялось.
Жилища бикшу и бикшуни находились всегда за городом, в загородных рощах и садах. Сакиа-муни благодаря своему знатному происхождению имел легкий доступ к сильным мира сего и среди них, как мы знаем, у него было много покровителей и денапати, т. е. людей, обязавшихся доставлять ему и его братству средства к существованию. Они-то и дарили ему загородные рощи, где находились жилища его духовных последователей и последовательниц. Эти загородные рощи, занятые учениками и ученицами Сакиа-муни, назывались санхчарами, т. е. садами братства. Они находились всегда вне городов и селений. Сакиа-муни находил городскую жизнь с ее постоянным шумом и развлечениями несогласной со спокойствием духа и глубокими размышлениями, каких требовало звание бикшу. Он допускал пребывание в селениях и городах только в продолжение того времени, какое нужно было для сбора потребного на один день количества пищи, или когда он и его ученики были приглашаемы на званые обеды.
День Сакиа-муни и его ученики проводили следующим образом: они вставали вместе с проблесками утренней зари и раннее утро проводили в духовных занятиях или беседах. Затем они направлялись в ближайший город или селение с чашей для подаяния в руках, с опущенным к земле взором. При входе в город или селение бикшу расходились и шли по улицам, сохраняя глубокое молчание. Они никогда не произносили просьб и только протягивали свои чаши в ожидании подаяния. Они так же спокойно принимали отказ в подаянии, как и богатую милостыню, и брали подаяние без различия состояний как у бедных, так и у богатых, по порядку домов.
Подаяние состояло обыкновенно из вареного риса или из каких-либо других съестных припасов.
К полудню бикшу возвращались обратно.
Одна часть набранных подаяний уделялась бедным, другую предназначали для хищных зверей и диких птиц, остальное же, разделенное на число участвующих, шло на обед.
Остаток дня бикшу проводили в беседах или предавались созерцанию в уединенном месте, сидя в поджатыми ногами и держа тело прямо и неподвижно, в позе, какую можно видеть на статуях и изображениях Сакиа-муни. По буддийским легендам, подобную позу имел Сакиа-муни еще в чреве матери. Так проводили день Сакиа-муни и его ученики, когда они жили более или менее продолжительное время на одном и том же месте, что обыкновенно случалось в зимний сезон.
Летом, когда наступали периодические дожди и сообщение делалось трудным, Сакиа-муни и его ученики расходились по различным местам во избежание недостатка в пропитании.
Каждый бикшу выбирал себе какую-нибудь деревню и здесь в полном уединении проводил четыре долгих месяца.
