Аджатасатру, измученный угрызениями совести, проливал горькие слезы. В своих снах он видел отца, истекающего кровью, и слышал его стоны. Он заболел горячкой, и к нему пригласили знаменитого врача Дживаку.
— Я ничем не могу помочь вам, — сказал Дживака. — Ведь у вас болит не тело, а душа. Обратитесь к Учителю Совершенства, к Благословенному, к Будде. Он один знает слова утешения, которые могут вернуть вам здоровье.
Аджатасатру послушался совета и отправился к Благословенному. Он исповедался в своих проступках и преступлениях и обрел покой.
— Твой отец, — сказал ему Будда, — возродился среди самых могущественных Богов. Он знает о твоем раскаянии и прощает тебя. Слушай меня, царь Аджатасатру, ты узнаешь Закон и перестанешь страдать.
Аджатасатру издал указ, которым изгонял Девадатту из своего царства и предписывал подданным закрывать перед беглым монахом двери их домов, если тот станет искать убежища.
Девадатта был тогда около Кравасти, где надеялся встретиться с Прасенаджитом. Но ему в самых оскорбительных тонах было отказано в приеме и предложено покинуть царство. Не преуспев в попытках увеличить число своих сторонников, он в конце концов пришел в Капилавасту.
Девадатта вошел в город, когда спускалась ночь. Улицы были темны и почти пустынны; никто не узнавал его, когда он проходил мимо. Да и кто бы мог признать в этом тощем и жалком монахе, прячущемся в тени стен, некогда гордого Девадатту? Он направился прямо во дворец, где жила в одиночестве царевна Гопа. Его допустили к ней.
— Монах, — сказала Гопа, — почему ты хотел увидеть меня? Принес ли ты мне весть счастья? Пришел ли ты с приказом от моего мужа, которого я глубоко почитаю?
— Твой муж! Много он заботится о тебе! Вспомни о том времени, когда он жестоко покинул тебя.
— Он покинул меня ради спасения мира!
— Ты все еще любишь его?
— Моя любовь могла бы осквернить чистоту его жизни.
— Тогда возненавидь его всей силой сердца.
— Всем сердцем я благоговею перед ним.
— Женщина, он пренебрег тобой; отомсти ему.
— Будь осторожен, монах. Твои слова греховны.
— Ты не узнала меня? Ведь я — Девадатта, который любит тебя.
— Девадатта, Девадатта! Я знала, что ты фальшивый и грешный человек, я знала, что ты будешь плохим монахом, но я никогда не представляла себе всей глубины твоего злодейства.
— Гопа, Гопа, я люблю тебя! Твой муж презирает тебя, он был жесток с тобой. Отомсти же ему. Полюби меня!
Гопа вспыхнула, из ее глаз полились слезы стыда.
— Это ты презираешь меня! Твоя любовь была бы оскорблением, даже если бы была искренней. Но ты лжешь, когда говоришь, что любишь меня. Ты едва замечал меня в дни моей юности, в дни, когда я была красива! А теперь ты стоишь предо мной, старой женщиной, прошедшей суровые испытания, — и ты говоришь мне о любви, о своей преступной любви! Ты — самый презренный из людей, Девадатта! Убирайся! Ступай прочь!
В ярости он бросился на нее. Защищаясь, она выбросила вперед руку — и Девадатта упал. Когда он покатился по земле, то кровь хлынула у него изо рта.
Он бросился бежать. Однако сакьи узнали, что он находится в Капилавасту. Под охраной они вывезли его из города и доставили к Будде, который должен был решить его судьбу. Подлый интриган изобразил раскаяние, однако перед этим напитал свои ногти смертельным ядом, и когда. простерся ниц перед Учителем, то попытался расцарапать его щиколотки. Тогда Учитель пятой оттолкнул предателя прочь. Земля разверзлась, из бездны вырвались языки пламени, которые поглотили бесчестного Девадатту.
13. Прасенаджит и Аджатасатру
Хотя Будда отчасти смирил дух Аджатасатру, временами царь давал волю гневу. Раз, из-за спора между людьми из Раджагрихи и Кравасти он объявил войну царю Прасенаджиту.
Он собрал огромную армию. Среди солдат были пехотинцы и всадники, одни ехали на колесницах, другие скрывались в башнях, которые тянули за собой слоны. Их мечи и пики сверкали на солнце, когда они выступили в поход.
Царь Прасенаджит также собрал свои войска. У него тоже были колесницы, и всадники, и слоны. Он двинул их навстречу врагу.
Закипела ужасная битва, длившаяся четыре дня. В первый день Прасенаджит потерял своих слонов; во второй день он потерял конницу; на третий день его колесницы были разрушены; на четвертый день его пехотинцы были убиты либо попали в плен. Прасенаджит в панике бежал на единственной колеснице, которая уцелела в этом побоище, и укрылся в Кравасти. Там, в маленькой темной комнате, он бросился на низкое ложе и лежал молча, предаваясь печальным думам. Он не шевелился и был похож на мертвеца. Только слезы катились по его щекам.
