В подобных рассуждениях можно пойти еще дальше. Когда мы говорим о подсознательном разуме, то понимаем под этим нечто подобное внешней ментальной активности, но скрытое от поверхностного, бодрствующего сознания человека и действующее совершенно идентичным образом, отличаясь лишь большей глубиной и объемностью. На самом же деле феномен сублиминального существа – нашего внутреннего «я» – значительно превосходит рамки такого определения, оно несет в себе способность деятельности, не только намного более высокой, чем все то, что мы связываем с нашим бодрствующим разумом, но и совершенно отличной от него по своим качествам и свойствам. Поэтому мы имеем все основания предположить, что в человеке наряду с подсознанием существует также и сверхсознание, определенный диапазон возможностей сознания, а значит, и особая организация, структура сознания, возвышающаяся над тем психологическим образованием, которое мы именуем человеческим разумом. А поскольку наше внутреннее «я», сублиминальное существо, простирается в область сверхсознания, можно предположить, что оно захватывает и подсознательную сферу, лежащую ниже уровня бодрствующего разума. Ведь разве мы не обнаруживаем в человеке и окружающем мире субментальных видов сознания, которые можно назвать, например, витальным и физическим сознанием? Если так, то и в растении, и в металле следует предположить присутствие силы, которую также можно назвать сознанием, хотя это сознание и несравнимо с разумом человека или животного, в отношении которых этот термин главным образом и употребляется.
И все это – вовсе не из области лишь вероятного, но реально существующего, стоит лишь посмотреть на вещи беспристрастным взглядом. В человеке присутствует витальное сознание, действующее на клеточном уровне и обеспечивающее автоматическое выполнение витальных функций организма; в результате мы выполняем определенные движения, ощущаем в себе влечение к одним вещам и объектам и отвращение к другим, и все это без какого-либо участия со стороны разума. У животных это витальное сознание играет даже еще более важную роль. В растительном царстве его присутствие очевидно ощущается интуитивно. Устремленность растений к солнцу, раскрытие и закрытие цветов в разное время суток, выражение ими удовлетворения и боли, состояния, аналогичные сну и бодрствованию и другие проявления причудливой жизни растительного мира, выявленные одним из индийских ученых строго научными методами, – все это относится к различным движениям и проявлениям сознания, но, насколько можно судить, не разума. Таким образом, можно говорить о существовании витального сознания, находящегося уровнем ниже сознания ментального и характеризующегося такими же изначальными реакциями при том лишь различии, что витальное сознание обладает своими средствами самовыражения. Точно так же самовыражение сверхсознания отлично от самовыражения сознания ментального.
Простирается ли граница того, что мы называем сознанием, лишь до уровня растительного мира, который по развитию мы ставим ступенью ниже мира животного? Если так, то мы должны предположить существование жизненной силы и сознания, изначально чуждых Материи и тем не менее попавших каким-то образом – возможно, из других миров – на уровень материального мира и завоевавших его[35] . Если же наше предположение неверно, то как вообще сознание могло здесь появиться? Мыслители древности верили в существование других миров, поддерживающих и даже вызывающих своим непосредственным воздействием возникновение жизни и сознания на земле, но не способных создать заново одним своим проникновением в земной мир ни жизнь, ни сознание. Ничто не может возникнуть из Материи, если только не присутствует в ней изначально.
Нет никаких оснований считать, что весь диапазон жизни и сознания не распространяется на ту сферу, которую мы считаем чисто материальной. Недавние научные исследования указывают на то, что жизнь и, возможно, своего рода инертное сознание присущи и земле, и металлу, и другим «неодушевленным» формам жизни, или же, по крайней мере, наводят на мысль, что эти формы содержат первичную субстанцию того, что в нас стало сознанием. Однако, если в растении мы еще можем смутно угадать то, что называется витальным сознанием, то на уровне Материи, инертной формы нам трудно понять или вообразить присутствие какого бы то ни было сознания; а то, что неподвластно нашему пониманию и недоступно воображению, мы считаем вправе отрицать. Тем не менее, более глубокое исследование сознания показывает, насколько маловероятно предположение о том, что непрерывность сознания нарушается в области материальной и Природа вообще допускает такой разрыв. Мысль имеет право предположить, что единство, присущее совокупности классов явлений, не может не распространяться и на отдельно взятый класс, хотя, возможно, и присутствует в нем в скрытом виде. Допуская непрерывность этого единства, мы приходим к существованию сознания во всех формах проявленной в мироздании Силы. И если исключить присутствие во всех формах сознательного или сверхсознательного Пуруши, в них все равно останется сознательная сила бытия, охватывающая в явном или скрытом виде все, включая даже поверхностные составляющие.
