Метить белых медведей стали недавно. Первые, вначале не особенно удачные опыты такого рода были предприняты в 1962 году на Шпицбергене и в 1965 году — на Аляске. Однако успех пришел довольно быстро. Уже в 1970 году более пятисот зверей в разных частях Арктики носили сережки и прочие следы тесного общения с зоологами, а к концу 70-х годов общее количество помеченных в Арктике белых медведей уже исчислялось тысячами.
Канадские зоологи метят много животных на побережье Гудзонова залива — в одном из самых удивительных мест Арктики. В самом деле, хотя весь залив расположен южнее полярного круга, зимой он покрыт сплошным ледяным панцирем. Несмотря на то что он находится на широте Ленинграда и даже Москвы, узкая прибрежная полоса его занята настоящей тундрой, а среди торосов бродят и чувствуют себя в родной стихии белые медведи. Необычен образ жизни местных зверей. В конце лета, когда лед в заливе разрушается, они скапливаются на берегах залива (лесов, близко подступающих к побережью, медведи избегают), в поисках корма копаются в кучах водорослей, а еще чаще — среди отбросов у человеческих поселений, даже вблизи больших и шумных городов. Необычно, наконец, выглядит сама работа канадских зоологов. Исследователи ловят животных петлями из стального троса, обездвиживают и метят их на суше. Для этого им не нужно предпринимать экспедиции в отдаленные и труднодоступные арктические районы. Люди живут в Черчилле, вполне современном городе, и ездят на свой «охотничий участок» по асфальту на автомобиле.
Осенью 1969 года мне пришлось побывать здесь, и я невольно позавидовал своим канадским коллегам: поразило меня и обилие медведей, и то, как легко они давались «в руки». Голодные животные, привлеченные запахом мяса или рыбы, подчас буквально атаковали ловушки и нередко попадались в настороженные петли на глазах у людей. Поскольку трос надежно схватывает медведя за переднюю лапу, дальнейшая процедура, связанная с обездвиживанием и мечением, уже не составляет большого труда; к тому же ей не препятствуют пурга и морозы.
Норвежские исследователи работают на западе Баренцева моря, разыскивают медведей с небольшого судна и обездвиживают их на воде, когда те пытаются спастись вплавь, — с борта корабля или шлюпки, а иногда догоняют и обездвиживают зверей на льду. В последнем случае люди вооружаются винтовками и револьверами, хотя, как выяснилось, не в меру любопытного или нахального зверя можно отогнать, звякая небольшими металлическими предметами, например связкой ключей. Обездвиженных животных норвежцы поднимают на палубу судна, помещают в большую клетку, где и исследуют. Клетку звери покидают, уже встав на ноги, своим ходом. На Аляске стреляют по медведям «летающими шприцами» с вертолета.
Мы же стремились освоить обездвиживание и мечение не любых встреченных зверей, а самок и медвежат, находящихся в берлогах. Это можно осуществить только в марте — апреле, когда в Арктике стоит далеко не лучшая погода. Уже поэтому следовало быть готовым ко многим трудностям. Взять хотя бы «летающие шприцы», которыми мы были оснащены. На морозе их капризам нет конца. Водные растворы препаратов использовать нельзя: во время полета шприца, хотя летит он недолго, его содержимое успевает замерзнуть. В спирту же не все препараты растворимы, и, следовательно, набор их для нас сокращается. При сильных холодах обездвиживающее снаряжение вообще бездействует: отказывает механизм ружья, густеет смазка в стволе. Впрочем, это еще не главные трудности. Непросто подойти к берлоге, устроенной на крутом и высоком склоне (а ведь именно здесь чаще всего и располагаются убежища зверей), найти или вырубить в снегу площадку, на которой могли бы поместиться люди и необходимое оборудование. Даже если знаешь, что рядом товарищ, что в руках его карабин и что он страхует тебя, все равно не так уж приятно близкое соседство хозяйки берлоги. К тому же стрелять шприцем нужно почти в упор и только в щеку, поскольку стрелок видит лишь голову зверя.
Но что поделаешь! Ведь только так можно выяснить, пользуются ли самки на протяжении своей жизни одним и тем же «родильным домом», из каких районов Арктики они приходят сюда и вообще насколько развито у животных «чувство дома». Мы шли сейчас на заведомые трудности еще и из тех соображений, что освоение надежных способов обездвиживания самок в берлогах открывало путь к «бескровному» отлову медвежат, то есть было прямо связано с охраной животных. Чтобы поймать или взять из берлоги медвежат, долгое время приходилось убивать самок. Заготовка медвежат превращалась подчас и в удобное прикрытие для браконьеров. Но уже в 1969 году отстрел медведиц при отлове медвежат в СССР был запрещен: медведицу в таких случаях можно лишь обездвижить.
