Живое прошедшее - страница 47
В начале 1970 года я защитил кандидатскую диссертацию. Работа над ней вспоминается мне как радостное дело. У Шопенгауэра сказано о таких ученых, как я: «Те, кто чувствует в себе трезвый разум и способность к правильному мышлению, но притом не знают за собой высших умственных достоинств, не должны отступать перед усидчивым, тяжелым трудом… В результате такой ученый обязательно получит результат, достоинство которого повысится трудностью добыть эти данные». Работа проходила в хорошей лаборатории, среди ярких людей. О какой бы то ни было халтуре в труде не могло быть и речи. По традиции защита завершилась дружеским кафедральным банкетом в институтском буфете.
В те же годы мы купили кооперативную квартиру на Васильевском острове в университетском жилищном кооперативе. Покупке этой действительно хорошей квартиры, где мы и сейчас с удовольствием живем, предшествовали интересные события. Мы, конечно, пытались вырваться из комнаты в коммунальной квартире. Особенно важно это стало после рождения Егора. Площадь нашей комнаты была 19 кв. м, а в очередь на получение жилья ставили, если на человека приходилось меньше 6 «квадратов». Этот лишний метр портил нам всю жизнь. Я безуспешно пробовал разные варианты улучшения жилищных условий. Был на приеме у большого начальника, городского депутата. Он напомнил мне генерала, который погубил Акакия Акакиевича, – был очень суров, немногословен, недоволен моим присутствием у него в кабинете и тем, что он вообще вынужден терпеть меня неподалеку от себя. Через пару минут я вышел от него, получив брезгливый отказ. Потом кто-то из знакомых посоветовал мне обратиться к районному депутату. Я воспринял этот совет как шутку или даже как насмешку, но испробовал и этот путь. Написал нашему районному депутату заявление и – о чудо! К нам в квартиру пришел этот депутат с небольшой комиссией для проверки моего заявления. Вопреки ожиданиям, депутат оказался приятным скромным человеком. Он написал на депутатском бланке письмо с просьбой поставить нас в виде исключения на городскую квартирную очередь, несмотря на лишний метр площади. Основанием была моя ученая степень. В конце концов нас на очередь поставили.
Теперь появилась возможность вступить в жилищный кооператив и сравнительно быстро – за один-два года – приобрести квартиру. Мне с большим трудом удалось вклиниться в формирующийся университетский кооператив, хотя я и имел все права на это. По настоянию Татьяны мы записались на трехкомнатную квартиру. Примерно через год, когда дом был почти готов, окончательные списки членов кооператива понесли на утверждение. И тут наша подруга, Галя Гавлина, которая увидела эти готовые списки, сообщила мне, что нас там нет! Я завертелся, как ужаленный. Помню, что весенним днем я до вечера бегал под дождем по разным инстанциям и нас вернули в список. Я простудился, но мы вздохнули с облегчением. После этого мы начали собирать деньги на первый взнос – чуть больше 5 тысяч рублей. Наш месячный семейный заработок в то время составлял около 200 рублей. Своих денег практически не было. Примерно треть дали родители, остальное заняли у друзей и коллег по лаборатории. Деньги собрали без особого труда. Давали довольно легко, нам верили, о процентах и расписках не было и речи.
Один из документов, необходимых для покупки квартиры, – ходатайство дирекции, месткома и профкома
Собрав деньги на квартиру мы уехали в отпуск, в Крым. Поездка была в каком-то смысле неразумной при таких долгах, но оказалась очень удачной. С нами был трехлетний Егор, мы провели в Крыму чудесный сентябрь. Жили уже, конечно, не в палатке, а снимали маленькую свежепобеленную комнатку. Дома всегда стояло полведра дешевых, что было важно, ароматных персиков. Дни были теплые и нежаркие, море – спокойное. Воспоминания о той поездке греют душу.
От железнодорожного вокзала в Симферополе мы ехали до Судака на автобусе. Он был «львовский» – шумный и душный. Ехали на задних сиденьях, где было особенно жарко. Маленький Егор стойко терпел неудобства и только в конце стал проситься «на волю».
