Сердце Сатерленда чуть не перестало биться, когда пять минут спустя он услышал восклицание Конгрива:
— Ага!
Независимо от того, сколько раз он слышал от Эмброуза Конгрива слово «ага», он знал, что оно означало только одно. Холодный след только что стал значительно теплее.
— Что у тебя, шеф? — спросил он, посмотрев на начальника через плечо. Конгрив сжимал большим и указательным пальцами какой-то мокрый черный предмет.
— Не знаю. Подойди, взгляни, ничего тебе не напоминает?
— Понятия не имею. Может быть, какой-то заплесневелый корень?
Конгрив вынул из кармана лопатку и поддел предмет, убрав его в прозрачный пластиковый пакет как возможное вещественное доказательство.
— Похоже, эти твои дежурные следователи пропустили важную улику. Ведь это сигара, — сказал он, поднеся пакет к фонарю Сатерленда. — Видишь отпечатки зубов?
Росс поглядел на сигару с другой стороны.
— Да, — ответил он. — А здесь, похоже, осталась фольга, которая была в упаковке. Видишь?
Алекс Хок не мог заснуть. Он не мог больше оставаться в одиночестве в опустевшем Джорджтаунском доме в Вашингтоне, не мог даже думать о том, чтобы вернуться в Англию. Он повернулся на бок и посмотрел на часы. Полночь. О, Иисус! Щелкнув выключателем лампы, он принялся читать книгу, затасканный том первого издания «И у свиней есть крылья».
Вудхаус был одним из немногих авторов, которые могли сначала завладеть его вниманием, а затем рассмешить. Он читал книгу минут пятнадцать, потом вдруг сел и отшвырнул ее в угол комнаты.
Даже Вудхаус не помог ему.
Отбросив книгу, он нечаянно попал в отвратительную хрустальную вазу Уотерфорда, которую кто-то преподнес в качестве свадебного подарка (зачем Пелхэм развернул этот ужасный предмет и поставил его в комнате, было большой загадкой); ваза разбилась, ударившись о стену, и Хок испытал особенное удовлетворение от звона осколков. Как будто по тарелкам грохнули молотком.
«Вот теперь немного легче», подумал он, с жадностью отыскивая глазами, что бы еще такое более-менее существенное расколотить на тысячу кусков.
Он уже собирался выползти из кровати и залиться крепким бренди до самих краев, до того состояния, пока не захочется пробить кулаком стену, но в этот момент звякнул телефон.
— Алло! — прорычал он, не удосуживаясь скрыть злобу.
— Не можешь уснуть?
— Что?
— Я увидела свет в твоей спальне.
— А, Конч, привет. Как ты там поживаешь, черт тебя побери?
— Все путем. Счастливо. Я счастлива, как свинья в…
— Ты что, звонишь, чтобы ободрить меня, что ли?
Консуэло де Лос Рейес, Конч, работала госсекретарем США. Она была довольно красива и умна и жила через дорогу. Она была соседкой Хока уже почти два года. Кроме того, раньше она была возлюбленной Алекса. Но это было так давно.
— Ну что, забыл уже свою старую приятельницу по рыбалке?
— Извини. Сейчас у меня почти отсутствует чувство юмора.
— Ну и ладно. У меня тоже. Давай выпьем.
— Замечательная мысль. Где будем пить — у тебя или у меня?
— У тебя. Твой винный погреб получше моего. Давай немного разгрузим твои запасы.
Дверной звонок прозвенел полчаса спустя и застал Хока с бутылкой «Лафита» 53-го года в руках. Старая пословица: «Жизнь слишком коротка, чтобы пить дешевое вино», никогда не казалась более подходящей к случаю, чем теперь. Еще в детстве поняв, что любой человек каждую секунду своей жизни ходит на волосок от смерти, Хок воспринял кровопролитие на ступенях часовни Святого Иоанна как самое яркое подтверждение несостоятельности любых мер безопасности.
Алекс отворил массивную дверь.
Глаза Конч блестели, она обвила его шею руками; затем нежно опустила правую руку на плечо. Они стояли в дверном проеме, словно чего-то ожидая.
Наконец Алекс освободился из ее объятий и, посмотрев ей в лицо, сказал:
— Может, пропустим вино и перейдем сразу к текиле? — Он попытался улыбнуться, и у него почти получилось.
— Я делаю ужасную «Маргариту», дружище.
— Самую худшую «Маргариту» в Ки-Уэсте и Ки-Ларго.
Они встретились в тех местах. Алекс хотел научиться ловить большеглазую сельдь, а Конч, кубинка, выросшая на Флоридских островах, была признанным мастером в этом деле. Тем летом она только что окончила Гарвард, получив диплом политолога. У нее был целый год, чтобы решить, что делать со своим будущим, а тем временем она довольно неплохо зарабатывала на жизнь в качестве инструктора по рыбной ловле в «Чика Лодж» на Исламораде. Бар «Чика» с отличным видом на океан был излюбленным местом отдыха местных капитанов и рыбаков, и там Конч однажды встретила высокого англичанина с вьющимися темными волосами. В отличие от большинства туристов, одетых в затейливо раскрашенные тропические рыбацкие рубашки, Алекс Хок носил простую льняную рубашку цвета морской волны с закатанными до локтей рукавами.
