Вместо рукопожатия я вручил ему папку и плюхнулся в кресло для посетителей.
— Лейтенант, а как у вас тут обстоят дела с криминалом?
Он пожал плечами:
— Никак.
— А раньше?
Его взгляд затуманился:
— Мой отец погиб при ограблении банка.
— Гм… И как же они собирались сбежать?
— Без понятия.
А вопрос интересный, учитывая, что сюда только поездом и доберешься. Или они собирались через степь на лошадях?.. Я с некоторым усилием сосредоточился на деле:
— Статистику ведете?
— Конечно!
Он сходил к шкафу и принес папку с годовыми отчетами. Я минут десять шуршал бумажками.
— Даты исчезновений?
Кларенс вынул из стола заполненный фамилиями листок.
— Гм… Значит, получается, десять лет назад, после первых исчезновений, ваш хилый криминал сошел на нет. А потом начались эти самоубийства.
Лейтенант молча кивнул.
Я сосредоточенно перекапывал в памяти горы сведений по общей магии, которыми нас пичкали в университете. Проклятие, я ведь алхимиком собирался быть! Мое знание теории было сугубо односторонним.
— Сдаюсь. Не представляю себе магическое воздействие, способное вызвать такой эффект.
— А я представляю, — тихо сообщил Кларенс.
Я подозрительно прищурился на лейтенанта:
— То есть вы заметили, что в окрестностях вашего городка какой — то странный магический фон, ощутимо давящий на психику?
— Это способен заметить любой, кто хоть раз уезжал и вернулся, но белому трудно выделить внешний источник своего настроения.
«Внушаемы». Я треснул кулаком по столу:
— Что ж ты сразу не сказал? Столько времени потеряли!
— Сказать — что? — вскинулся лейтенант. — У меня нет ничего, кроме ощущений! Вы должны были сами понять.
Я закрыл глаза и принялся считать. До тридцати пяти.
— Итак, что это? Только давай без ужимок, времени в обрез.
Надо будет поколотить его, когда все закончится.
— В теории существует защитное заклинание, побочным эффектом которого является эмоциональный откат, подавляющий агрессию, — пояснил Кларенс, мои грубости он воспринял с удивительным спокойствием. — Потенциально оно может стать смертным, но я не представляю себе белого, способного использовать его на ком — то, кроме себя. Девять раз подряд.
— А я так лично с таким встречался.
Правда, покойный Лоран проделал подобное лишь трижды, а здешний его коллега явно пошел на рекорд.
Я покатал в уме эту конструкцию — подавляющий агрессию откат, — пытаясь оценить масштабы его воздействия на окружающую реальность. Кто же знал, что мне потребуется знание белой магии! Но то, что Шорох от меня внезапно отвязался, наводило на дурные мысли — воздействие магии вышелушивало из окружающей среды какой — то очень важный компонент.
— Представляете, чем это может закончиться?
Лейтенант моргнул, значит, представлял.
— И почему вы до сих пор здесь?
— А как же город, люди?
Белый — что с него возьмешь! В НЗАМИПС полез, в герои хочет.
— Вы подтвердите мои слова? — оживился Кларенс.
— Это бесполезно, — отмахнулся я. — У нас только косвенные улики — статистика, ощущения, — а там люди гибнут реально, каждый день. В руководстве сидят козлы, — тут я отчетливо представил себе Сатала, — которые не почешутся, пока не станет слишком поздно.
— А как же ответственность перед обществом?!
Я закатил глаза. Он прям как маленький!
— Очнись, мужик! В Редстоне очистка трех столетних гоулов просвистела. Это тебе ни о чем не говорит?
— Но… Как же быть?
В панику он ударился не зря. По мне, самым подходящим выходом было схватить Лючика в охапку и бежать, но когда здесь жахнет (а то, что жахнет, к гадалке не ходи), Сатал меня в дерьме утопит и показаться на глаза семье я больше не смогу. Не так Лючик представлял себе своего старшего брата!
— Будем работать. — Я постарался сосредоточиться. Пришел, называется, подозрения проверить. — Кстати, может, ты и имя убийцы знаешь?
Кларенс покачал головой:
— Нет. Это кто — то из персонала интерната, но после скандала многие уволились, так что теперь его может здесь и не быть.
Прелестно! Виновник смылся, а мы будем за него разгребать.
— Пофиг! — Я хлопнул ладонью по колену. — Щит качал потенциалы десять лет, этого уже не изменишь. Будем провоцировать!
