Откинувшись в кресле, он крутит диск телефонного аппарата.
- Народный хор?.. Пригласите к телефону Зиночку... Зинаиду Андреевну Пилипенко... Алло!.. Зиночка, это говорит Шустров... Добрый вечер!.. Слушай, Зиночка, в четверг наш завод празднует двадцать пять лет. Состоится торжественный вечер. По окончании большой концерт силами самодеятельности. Ты теперь, конечно, не "самодеятельность", а самая настоящая артистка, но ты наша... Посылаю тебе пригласительный билет... Что? Ничего не понимаю!.. Какие полтораста рублей, какая легковая машина?
Внезапно с лица Шустрова сбегает улыбка. Вместо нее появляется совершенно несвойственное ему выражение глубочайшей сердечной боли.
- Понимаю, товарищ Пилипенко! - совершенно другим тоном говорит он. - В кассе нашего дворца всегда есть деньги, и машину организовать легче легкого, но... неужели вы хотите в такой день получить деньги от клуба, в котором выросли? Вам не стыдно?.. Вы говорите: "Ничуть не стыдно"?.. Простите, обойдемся без вас!..
Некоторое время Шустров брезгливо смотрит на телефонный аппарат. Потом вслух говорит:
- Какое сопрано свинье досталось!
Высказавшись таким образом, директор Дворца культуры чувствует немалое облегчение и обретает обычную жизнедеятельность.
Он берет тисненный золотом пригласительный билет и вписывает в него фамилию: "Тыкмарева".
Им руководят соображения делового характера. Во-первых, Лилиан художница, и ее во что бы то ни стало нужно сохранить в активе. Во-вторых... Пусть гости из Москвы и области полюбуются, какие на заводе работают красавицы!
