Жилье по обману - страница 35

Однако нехорошо это – устраивать в зале суда балаган. Я покачала головой, и ищущие справедливости понятливо свернули свою растяжку. Тогда я кивнула, сдержанно улыбнулась в наехавшую камеру и начала процесс.

Надо сказать, волновалась я зря: порядок никто не нарушал, плакаты и транспаранты быстро убрали, но у меня было полное ощущение, будто в Таганский суд завернула какая-то демонстрация. Полный зал единомышленников – это мощная энергетика!

Что интересно, ответчик даже не попытался ее как-то уравновесить. Если обманутые дольщики были представлены целой толпой, то компания «Райстрой» делегировала всего пару человек: бывшего юрисконсульта и экс-директора.

Юрисконсульт Владимир Петрович Орехов исполнял роль адвоката и на предварительных слушаниях произвел на меня впечатление человека педантичного, добросовестного и довольно безынициативного. А директор «Райстроя» Алексей Игоревич Свекольников и вовсе выглядел неким комическим персонажем. Быстро выяснилось, что он занял свою должность три года назад и проработал всего шесть месяцев. О том, что было до него, Алексей Игоревич не имел понятия, да и нынешнее положение дел представлял себе смутно, чем даже не был особенно угнетен, потому как будущее свое ни с каким строительством не связывал. Свекольников уже несколько лет являлся военным пенсионером, попавшим в кресло руководителя компании-застройщика по какому-то кадровому недоразумению. На все вопросы он с готовностью отвечал «Так точно» или «Никак нет», и разговорить его было невозможно. Он ничего не умалчивал, нет, он просто очень мало знал. Очевидно было, что никакими делами «Райстроя» Алексей Игоревич не руководил, и в суд его отправили как фигуру чисто номинальную.

Но кто отправил?

Кто всем управлял?

Я слушаю, смотрю документы и думаю о том, что дело-то у меня непростое.

Казалось бы, все ясно: компания «Райстрой» приобрела земельный участок под строительство многоквартирного жилого дома. С людьми, желающими купить в нем квартиры, были заключены предварительные договоры долевого участия в строительстве.

– Закон не запрещает использование таких договоров! – вполне справедливо отмечает юрисконсульт Орехов.

– Но он исключает возможность принимать по ним оплату, – напоминаю я.

– Совершенно верно, – кивает Орехов. – Однако ведь компания «Райстрой» и не брала оплату по договорам долевого участия! Деньги принимались исключительно в счет резервирования средств по основному договору.

– Законность этих действий спорна.

– Что не запрещено, то разрешено, – тонко улыбается адвокат.

– Серая схема! Жулики! – шумят в зале.

Я строго смотрю на крикунов. Надо же, подковались они, запоздало разобрались в юридических тонкостях серых схем. Нет бы раньше как следует подумать…

Схема предварительной оплаты и отсроченного владения – отнюдь не новое изобретение. До 2009 года на нее приходилось до девяноста процентов всех продаж новостроек. Обманутые дольщики «Рай-града» попались в эту ловушку на несколько лет позже, когда уже были на слуху печальные истории других пострадавших. Ну почему люди так доверчивы и неосторожны?

«Это ты у сестры своей спроси», – ехидно советует мне внутренний голос.

Справедливо. В самом деле, что это я? Бессмысленно корить Волошиных, Петровскую, Михеевых, Латыниных и еще почти тысячу таких же неудачливых простаков, они и без того уже сурово наказаны, даже не рублем, а миллионами рублей. Им бы помочь теперь, но как?

Я – судья. Я действую строго в рамках закона. А серые схемы – они потому и не черные, что виртуозно балансируют на грани.

Согласно схеме предварительной оплаты, застройщик сохраняет за собой право на владение квартирами и обязуется по договору купли-продажи передать их в собственность дольщиков, только когда построит дом и получит всю необходимую документацию у местных властей. Злосчастный четвертый дом «Рай-града» не достроили и в эксплуатацию не сдали. Значит, квартиры в нем так и не стали собственностью дольщиков.

– Было обещано, что дом сдадут в срок, который истек два года назад! – напоминает представитель истцов.

– Это не так! – парирует Орехов. – Застройщик гарантировал окончание строительства, но не давал обязательств построить дом к определенном сроку.