– Петя, ты есть будешь?
Лара заглянула в кабинет, оценила вид и позу мужа – спина колесом, волосы вокруг плеши дыбом, нос почти уткнулся в светящийся монитор компьютера – и со вздохом отступила назад. Не будет он есть. Ни есть, ни пить, ни отвечать на вопросы, ни слушать, что ему говорят. Если бы он хоть иногда слушал, что ему говорят, то не сидел бы вот так за компьютером, гробя свой и без того искривленный позвоночник и жалкие остатки зрения.
В кабинете послышался шелест, в открытый дверной проем потянуло ветром: это Петя принялся яростно листать какой-то справочник.
– Смешной ты, папа! – смеется в таких случаях Лика. – Пользоваться компьютером научился, а доверять ему – нет! Ну какие бумажные справочники в наше время? Все же есть в Сети!
– Ага, – фыркает Петя и цитирует язвительно: – «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца!»
– Ой, да при чем тут Гоголь! – закатывает глаза Лика.
– Пушкин! – дуэтом восклицают ее родители.
Качают головами, беспомощно переглядываются: как это у них выросла такая бескультурная дочь?
Петя, Петр Иванович, доктор физико-математических наук, много лет работал в университете, вел научные исследования, получил несколько патентов. Лара, Лариса Сергеевна, защитила кандидатскую по теме «Философские искания Айрис Мэрдок», преподавала на филфаке, потом, правда, ушла секретарем-референтом в солидный банк – там про Айрис Мэрдок с ее исканиями никто ничего не знал, но платили гораздо больше, чем в универе. А Лика, их единственная дочь, успешно окончила факультет романо-германской филологии, три лета подряд шлифовала свой английский на Мальте, ту же Айрис Мэрдок в оригинале читала, а служит – стыдно сказать – продавщицей в магазине!
– Сколько раз тебе говорить, мама, это не магазин, а бутик! – досадливо – уже надоело объяснять – говорит сама Лика.
– Бутик! Как много в этом слове! – ехидничает Петр Иванович, доктор физико-математических наук и любитель классической русской поэзии.
– А ты, папочка, зашел бы как-нибудь да посмотрел, чего у нас много и как дорого, – язвит в ответ Лика.
Она прекрасно знает, что Петр Иванович комфортно чувствует себя только в собственном кабинете, в гулких аудиториях и еще в старых библиотеках, в окружении пыльных бумажных книг. В мире бутиков он как-то не адаптировался.
Хотя в тот магазин, где служит Лика, они с Ларисой Сергеевной однажды заходили. Как в музей!
– Почти Версаль, – сказала тогда Лара, с мраморного порога осмотрев высоченные потолки с богатой лепниной, золотистый паркет и зеркала, зеркала…
Разгуливать по сияющему паркету в уличной обуви они не рискнули, а мягких тапочек, как в музее, посетителям в бутике не предлагали. Петр Иванович и Лариса Сергеевна немного постояли на краешке ковровой дорожки, посмотрели на картины в золоченых рамах и апельсиновые деревья в кадках красного дерева, с трудом нашли в окружающем великолепии собственно одежду: она, оказывается, пряталась в глубоких нишах, красиво декорированных парчовыми и гобеленовыми полотнищами.
– «Мой дворец красив и пышен, и тенист душистый сад», – пробормотал Петр Иванович и решительно потянул супругу за порог. – Пойдем отсюда, Лара, мы тут как гунны на пороге Рима…
– Точно, – согласилась Лариса Сергеевна. – Ты гунн на пороге, а я Лара, расхитительница гробниц!
Она любила не только изысканную зарубежную литературу, но и популярное голливудское кино.
Посмеиваясь, они вышли из бутика и вынесли из него одно-единственное знание: их Лику на протяжении рабочего дня окружает дворцовая роскошь. Понятно, почему она придает такое большое значение своему внешнему виду – ей же нужно соответствовать обстановке.
