А мне во сне в ту ночь явился лик
Когда сомнений тягостных избуду
VI. Город
Сомненья тягостного не избуду,
Могу ли в мыслях одолеть развал,
Когда давно я не переживал
Подобных колебаний амплитуду.
Сократ, ты ездил покорять Потуду,
Ты, что за справедливость ратовал,
На истме воздвигал за валом вал
И с черепов откалывал полуду.
Ты, партизан Божественной любви,
Которой ум твой Дельфы просветлили,
Одноплеменников топил в крови.
Иль прибыли Афинян умилили
Тебя настолько, что и визави
Страданий в душу скорби не пролили? -
-- Страданья в душу скорби не пролили
Тому, чьи сути, тощи, как скала,
Седалищем афинского орла
Седые Парки быть определили.
Но сердце мне они не закалили
Настолько, чтоб кровавые дела
И грязь разбойничьего ремесла
Мой ум растлили, а не просветлили.
Но чем, Аполлодор мой, стал для вас
Любой из тех, кто на призыв Архонта
Отдать свое именье нуждам фронта,
Укрыл бы самое себя от глаз, -
Ведь поведеньем лени иль афронта
Он уколол бы честных граждан в нас.
А кто уколет честных граждан в нас, -
Судьба его отныне незавидна:
Ему уйти из жизни необидно,
Он вне благотворительности касс.
И если б даже он и пал тотчас
При обороне ратно иль корридно,
Нимало от умерших суицидно
Не выделили б вы его на глаз.
И самый героизм его бы вас
Не убедил хотя б на йоту, -- верно,
Ты согласишься: умереть так скверно
Не мог, не мог Сократ, чтоб кинуть вас
(Пускай он не Геракл, а вы не Лерна),
На пищу гражданам, хотя б на час.
На пищу гражданам, хотя б на час,
Вас, неповинных, я не мог оставить, -
На выходе -- оружие прославить -
Остановился ваш отец тотчас.
Ксантиппа, подобрав палаш, как раз
Колола им дрова чтоб щи поставить.
Я попросил ее палаш отставить,
Едва нащиплет бересту взапас.
-- Пойду скажу, чтоб меч твой наточили...-
-- Оставь, родная, в этом нет нужды:
Боюсь и так наделаем беды...
Лахес с Алкивиадом на точиле
И ждут трубы и верховой езды.
Нам на троих палаш мой поручили. -
Нам на троих палаш мой поручили,
Поскольку с плавкой вышел перебой
И должен был решить ближайший бой,
Пойдут ли двое на щиты, в мечи ли.
Но нас тогда сомненья не точили, -
Мы знали: посылают на убой
За Родину, которая с тобой,
Покамест ей и жизнь, и смерть вручили.
И как бы умники ни поносили
Дух рекрутства, над солдатней ярясь, -
Свободны будем -- только покорясь.
Нас взяли под палаш -- мы не просили.
Пред лицем -- кровь, а за спиною -- грязь,
И, отвратясь, мы минуть грязь не в силе.
Поворотясь, мы минуть грязь не в силе,
Идя вперед, мы попираем кровь.
Отчизна никогда не мать -- ятровь,
Из наших сил у ней нужда -- лишь в силе.
И сколько бы мы ей ни приносили
На алтари крепчайшую любовь, -
Она лишь холодно подернет бровь:
Нас о любви сыновней не просили.
И коль ты пасынок -- не ловелас,
Обиженный пустым движеньем брови, -
Задавишь ты в себе сердечный глас.
И, безо всяких нежных чувств к ятрови,
Ты не откажешь ей в толиках крови,
В предсмертном крике и зенице глаз.
В предсмертном крике и в зенице глаз,
Что предумышленны и добровольны, -
Вольны вполне мы, в остальном невольны,
Рабы узилища, где узкий лаз.
Но этот лаз, поистине, алмаз, -
Мы в этом пенье, слава Богу, сольны,
А солоны иль вовсе малосольны
Дни нашей жизни -- это из гримас. -
-- Сократ, ты истинно, без привирас -
Нам обьяснил моральную раскладку
Войны -- как склонность к миру и порядку.
И сладко нам под скорлупой кирас
Сердец ядреных чувствовать зарядку,
Поверенных Отчизне без прикрас. -
-- Упрямый бес, по кличке Без Прикрас,
Мной изгоняем впредь без сожаленья.
Извольте выслушать и продолженье,
Оно не в раж вам будет, не в острас.
С тех пор, как шлюп в Потуде нас отряс,
Мы были без конца в расположенье,
Так как противник, в виде одолженья,
До нас не снисходил и нас не тряс.
Потудиаты, думаю, не згили,
Какого беса дружественный полк
При их воротах зябнет, точно волк.
(Ворота они сразу заригили.)
А мы, как нам велел сыновний долг,
Их стали к братской приближать могиле.
Как огоньки на праведной могиле,
Вдаль поразбредшись по холмам зимы,
Без дела взад-вперед таскались мы,
Настраивая лютни да игили.
Там на ветру два-три заменингили,
