...кипу листочков... -- роман первоначально ходил по рукам в виде машинописи.
Диатриба -- греч. отповедь.
Эмпиреи -- небо, страна блаженных.
Маммона -- то же и мамона -- боготворимая выгода, деньги.
Анабасис -- греч. поход, зд. марш-бросок, экскурс.
Агапе -- Греки различали эрос (секс) и просто любовь; агапе -- духовная любовь.
Do ut des -- лат. даю, чтобы и ты мне дал.
СПИСОК ОРИГИНАЛЬНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И ПЕРЕВОДОВ
А. БЕРДНИКОВА
Оригинальные работы
1. Малые стихотворения (1955--1977)
2. Поэмы (1965, 1975)
3. Семь колодцев. Роман. (1971--1976)
4. Жидков, или О смысле дивных роз, киселе и переживаниях одной человеческой души. Роман. (1964--1978)
5. Рем, или Все браки на небесах. Роман. (1979)
6. Некий Муж, или Низложение Ренессанса. Роман. (1980)
7. Городок Всегда. Роман. (1981)
8. Поэма Цвета Танго. Роман. (1982)
9. Записки доктора Иволгина. Роман. (1984)
10. Блеск и нищета 60-х. Роман. (1985)
11. Двадцатый век: фуги и шлягеры. Роман. (1988--1991).
12. Танец Пчелы, или Здешние Вечера. Роман. (1993)
13. Книга Подношений. Роман. (1993--1995)
14. Евгений. Роман. (1996, 1999)
Переводы
1. Поль Верлен. "Галантные празднества". (1965, 1982, 1997)
2. Поль Верлен. Переводы из различных книг ("Песни без слов",
"Посвящения" и др.). (1973)
3. Т. Тассо. Перевод фрагмента поэмы "Освобожденный Иерусалим". (1974)
4. А. Рембо. Перевод четырех стихотворений. (1973).
5. Ф. Петрарка "Канцоньере", "Триумфы" (1985--1987, 1999)
6. В. Шекспир "Сонеты". (1997--1998)
Приложение 1
Und so lang du es nicht hast,
Dieses: Stirb und werde!
Bist du nur ein trueber Gast
Auf der dunklen Erde.
Goethe
(И пока не умер ты
И не стал ты боле, -
Смутный гость ты средь тщеты
Темной сей юдоли.
Гете)
Аминь, аминь, глаголю вамъ,
аще зерно пшенично падъ
на землю не оумретъ, то едино
пребываетъ; аще же оумретъ,
многъ плодъ сотворитъ.
Ев. от Иоана, 12; 24.
* * *
Так ли уж неправы те, кто, взяв в руки эту кипу листочков с честным поначалу намерением разгадать авторские резоны, исподволь теряют к написанному интерес, в глубине души признаваясь в неспособности, а под конец (далеко не дойдя до естественного окончания рукописи, бросив ее где-то на середине) и в нежелании нащупать ускользающую твердь, захлебываются в этом месиве неточных рифм, реминисценций, эрудиции и, изнемогая, с облегчением вступают в хор, твердящий -- с радостным сознанием своей правоты и неуязвимости (как автор ни старался нарушить душевное равновесие) -"Ужас-с-с-но!" Критиков охватывает упоительное чувство солидарности людей, прочно стоящих на Итаке, счастливо избежавших разверзшихся было зыбей и хлябей...
И пусть простывают Тетушкины обеды, рвется к небу осатанелый дискант, сквозь кровавые сопли взывающий: "Ав-ва Мария!", пусть собака несет в зубах серебристую мышь, а Сталин подходит к телефону -- все напрасно. Роман-фельетон обречен на провал. Автор обязан это понять, если хочет остаться поэтом. Ему не простят ни его злобы, ни мата, ни крови, ни спермы...
Его будут обвинять в претенциозности, надутости, жестокости, зависти, похотливости, сентиментальности, косноязычии, многословии...
Но почему это недружелюбие должно так уж мучительно терзать слух и душу поэта? Не обрек ли он себя на это еще в тот момент, когда (да нет, раньше, раньше!) из-под его пера вылились строки о синевзором мальчугане, что "... окружающим поган уже затем, что в них чегой-то будит, когда их к делу нудит чистоган..."? И пусть пафос этой диатрибы несправедлив -- ведь и вправду, не всех же нудит именно "чистоган", иные и в эмпиреи воспаряют, -- но суть-то в том, что у поэта с публикой и не может возникнуть диалога; осознав свою особенность, поэт и не вправе рассчитывать на сочувствие тех, кого в душе презирает. Нельзя одновременно служить Богу и маммоне...
Не льстя себя надеждой устроить брак столь неравной пары -- поэта и публики, я, однако, не в силах противиться соблазну совершить дерзкий анабасис в то прошлое, те тайники, в которых зародилась сила, влекущая поэта в "бистр свирепых грез". Из темной глубины истоков -- детства -поднимаются, омывая душу поэта, струи, что, соединившись, пресуществились в плоть его Музы. Их -- так нам видится -- три...
