Сократ, не правда ль, и теперь ведь в силе
Наш уговор? Он жизнию скреплен,
И коль ты колебаньем одолен,
То ты ведь можешь подчиниться силе?
-- Ну да, Критон, я уступаю силе
Ума, пускай он злобою кален,
Колико будет он определен
По недвусмысленной разумной силе.
Так, совести твоей похвален глас,
Поскольку в ходе кратком либо долгом
Его теперь мы согласуем с долгом.
Но если нет, тогда он просто лаз,
И тем досадней он, чем в боле долгом
Затвердии явился нам на глаз.
В затвердии явился нам на глаз
Позыв бежать от смертных мук теперь же.
Давай-ка взвесим, о Критон, что тверже -
Смерть очная иль эта жизнь за глаз.
Конечно, жизнь, она, на первый глаз,
Побасче смерти, повкусней, постерже, -
Судьба как ни калечит, все не вмер же,
Все корчишься, корячишься на глаз.
Не жизнь в себе, однако, хризопрас,
Но смысл есть в жизни, прожитой со смыслом,
Начатой и закончившейся враз.
Не надобно лишь мыслить с видом кислым,
Чтоб стал ты рычагом иль коромыслом,
А думать надо проще, без прикрас.
А думать надо проще, без прикрас
О том, что мы -- два старых человека -
На площадях вещали в пику века,
Критон, с тобою порознь и зараз.
Мы, правда, обличали их, зараз,
Предупреждая их, что баба нека
Спалит их город, скипячая млеко,
А может -- и поджаривая зраз.
Но се не есть резон, чтоб мы погили
Вдали законов их и их окон,
Хотя б ни в тех, ни в этих зги не згили.
Подумай, нам ли щас вводить закон,
Чтоб сматывать свой кокон в час, как он
Нас приближает, видимо, к могиле.
Нас приближает, видимо, к могиле
Одна уже совсем простая вещь:
Попытка обесчеститься и сбещь
И не иметь нам боле дела к гили.
Но я подумал: толку нет в бегили,
Да и чужбина -- та же, в общем, пещь, -
Эге, Сократ, ты бисерка не мещь
Метать те бегством бисерок с ноги ли?
Так то ли этот воздух, то ль язык,
Загаженный и развращенный в меру,
Меня изнудил сохранить хватеру.
Да я ведь на чужбине безъязык,
Не позову ни бляди, ни холеру, -
Так на хрена там будет мне язык?
Так на хрена там будет мне язык,
Что хоть подстать и самому Эзопу?
Садясь, подсовывать его под жопу?
А мне и жалко: все-таки язык.
Какой-ну-никакой, а все язык,
Да он не бык, чтоб исхищать Европу, -
Поболе б в нем наития да тропу,
А то он вовсе уж простой язык.
Потом -- чего поделывать там буду?
А в том, что сделаю, -- что пользы вам?
Калекам, бабам, телкам, деревам?
Что ж так без вас и мучиться там буду -
Чтоб без толку давать исход словам,
3а кои отвечать уже не буду?
За кои отвечать уже не буду,
А стало быть, помру неисправим...
Ну вот мой шестиногий херувим
С углем для уст, упрятанным в посуду. -
-- Я травку вам принес, как то по суду:
Приказано, чтоб нынче же травим.
-- Мы приказавших и не прогневим,
А будет ли инструкция к сосуду? -
-- Мы научаем запросто, без книг...
Не надобно лишь вольничать с напитком.
Тут содержимого как раз с избытком,
Чтоб огонек до донышка проник
И чтоб не умножать числа попыткам...
Пить надо с чувством горький сей родник.
-- Пить надо с чувством горький сей родник -
Как славно сказано, мой черный витязь. -
-- Одни вы только и не кипятитесь,
А прочих всех -- как подменяет вмиг.
И хорошо, коль только схватит тик,
Иной срывается -- тут берегитесь.
Иной так даже крикнет "отъебитесь!" -
Но пользы в этом нет тому, кто дик.
-- Дичиться пользы нет? Так я не буду... -
-- Не я ведь виноват, я не жесток... -
-- Брависсимо! Давай сюда посуду! -
-- И дуть не надобно: не кипяток. -
-- Что ж, стану дуть, не дуя, этот ток. -
-- Так помните. -- Не бойся, не забуду!
-- Так помните! -- Не бойся, не забуду...
Отпью немедленно, к чему тянуть...
Ну вот и все... На дне осталась муть,
Ее глотать и лишне, и не буду.
Как думаешь, Критон, сегодня ль буду
"В жилищах их" на горняя взглянуть?
Иль -- биографии, анкеты... нудь... -
-- Сократ, тебя оплакивать я буду. -
-- А и поплачете. Труд невелик.
-- И похороним. -- А и похоронишь,
Когда меня сквозь пальцы не проронишь.
Но может, наскребешь каких толик...
Но специально гнаться -- не угонишь...
Я далеко... передо мною... лик...
-- Я далеко. Передо мною -- лик, -
Вот все, что он сказал перед кончиной,
