Кивнув, Зак взял Рейн за руку, и они направились было к выходу, но Бартон их окликнул:
– Слышал, вы с Дагом Спайсером обнаружили девушку в подвале дома старой ведьмы.
Рейн резко остановилась и, развернувшись, молча посмотрела на него в упор, при этом длинные полы ее плаща взметнулись подобно крыльям.
Бартон Россер густо покраснел, быстро-быстро заморгал и, запинаясь, промямлил:
– Я… я х-хотел сказать, в подвале дома в-вашей тети…
Рейн, так ничего и не сказав, развернулась на каблуках и пошагала к предусмотрительно распахнутой Заком двери. А в глазах детектива читалось искреннее восхищение.
– Вы тоже хороши, – тихо произнес он, когда Рейн проходила мимо него. – Черт! Похоже, я не смогу устоять перед чарами женщины, способной лишить мужчину дара речи одним-единственным взглядом.
Рейн подняла зонт повыше, чтобы укрыть от дождя и себя, и Зака Джонса. Прохладный сырой ночной воздух до предела обострил все ее чувства. Она ощущала себя восхитительно живой, преисполненной энергии и невероятно голодной и знала то, что причина этой необыкновенной бодрости – шагавший рядом мужчина. Ощущение было таким, словно он втянул ее за собой внутрь невидимого силового поля.
По молчаливому согласию они свернули в сторону ресторана с залитыми неоновым светом окнами. Мимо них проехали по узкой двухполосной улице, являющейся главной артерией города, пикап и внедорожник.
Шелбивилль был типичным для этих мест городком, затерявшимся среди своих сородичей и густо поросших лесом гор. Деревообрабатывающая фабрика закрылась много лет назад, существенно подорвав экономику городка. В отчаянной попытке выжить местные жители принялись модернизировать его, чтобы привлечь сюда туристов, лыжников и просто жителей мегаполисов, стремившихся к спокойствию и уединению, однако особого успеха это начинание не имело. На небольшом пешеходном проспекте протяженностью всего три квартала, отделявшем гостиницу и ресторан, располагались магазины и галереи, но за внешним лоском витрин то тут, то там проступало истинное лицо обреченного на запустение городка.
– Откуда вы узнали, что я люблю красное вино? – спросила Рейн через некоторое время.
– Составляя ваше досье, аналитики «Джи и Джи» вытащили информацию с вашей кредитной карты о покупках за последние несколько месяцев.
– Не знаю, как бы поделикатнее выразиться… Это ведь незаконно?
– Скорее всего да. Но я оставлю это на откуп Фэллону Джонсу. Когда дело касается чего-нибудь подобного, я предпочитаю складывать с себя полномочия.
– Кто такой Фэллон Джонс?
– Глава отделения «Джи и Джи» Западного побережья.
– Стало быть, ваш босс?
– Ему нравится так думать.
– Неужели все, кто занимает руководящие должности в Тайном обществе, носят фамилию Джонс? – с явным неодобрением спросила Рейн.
– Ну что вы! Нет, конечно. – Зак постарался придать своему голосу веселости. – С чего вы это взяли?
– Не знаю. Хотя… Как зовут нынешнего магистра общества?
К удивлению Рейн, Зак немного помедлил, прежде чем дать ответ.
– Банкрофт Джонс.
– А кто-нибудь с другой фамилией когда-нибудь занимал кресло магистра?
– Вы пытаетесь заставить меня оправдываться, не так ли?
– Полагаю, я получила ответ на свой вопрос. – Рейн бросила взгляд на конверт, который сжимал под мышкой Зак. – Что еще интересного обо мне есть в этом досье?
– Дайте вспомнить. У вас в Ориане свой магазин, где вы продаете и даете напрокат карнавальные костюмы. Торгует в нем ваша помощница. Вы любите одеваться в универмагах «Нордстром» и тоннами поглощаете арахисовое масло.
– На завтрак, – уточнила Рейн. – Да, я действительно каждый день ем на завтрак арахисовое масло, намазанное на гренки из муки грубого помола.
– Это объясняет, почему вы закупаете его в таких количествах.
– А если вы живете поблизости от Сиэтла, то непременно будете закупаться в «Нордстроме». В этом нет ничего необычного.
– Нужно будет сделать пометки в досье.
Рейн глубже сунула в карман свободную руку.
– В этом досье собрано все, что вы обо мне знаете?
– Да. Мы не располагали достаточным количеством информации о вас. К тому же на ее сбор было отведено всего двадцать четыре часа. У нас в основном хранятся сведения о вашем отце, а не о вас или вашей тете.
